Медведева И. Я., Шишова Т. Л.
Традиционная наша вера, что «школа плохому не научит», на поверку не всегда оправдывалась еще в советские времена. Про секс там детям, конечно, не рассказывали и "Лолиту", как сейчас в некоторых школах, не проходили; однако зерна того, что взошло и расцвело пышным цветом позднее, сеялись уже тогда. Так, именно в школе (а точнее, в девятом классе) мы впервые узнавали, что бывает эгоизм со знаком плюс. Случалось это на уроке литературы, когда проходили роман Чернышевского «Что делать?» – в нем автор устами одного из своих героев проповедовал теорию «разумного эгоизма».
Разумность эгоизма и бессмысленность жертвы
Помнится, сначала это удивляло, даже шокировало. Ведь мы с малолетства слышали, что быть эгоистом плохо, «я» – последняя буква алфавита. Да и на тех же уроках литературы нас учили, что главной отрицательной чертой героев двух произведений русской классики, которые мы разбирали чуть раньше – Онегина и Печорина – был как раз таки эгоизм. А здесь тот же эгоизм, но «разумный» и, значит, положительный. Конечно, не всем, но кому-то из школяров такой неожиданный поворот темы очень нравился, поскольку ложился на взрыхленную почву подростковой самости. И потом еще долго могли кипеть споры, кого считать эгоистом, кого – нет. Споры, которые к Чернышевскому уже никакого отношения не имели и велись по двум основным направлениям.
С одной стороны, оправдывались какие-то эгоистические поступки, а с другой, – в альтруизме старались усмотреть эгоистическую подоплеку и тем самым подверстать его под понятие «разумного эгоизма». Впрочем, через какое-то время страсти стихали, и эгоизм занимал свое привычное место (одно из первых) в иерархии человеческих пороков, которые в советскую эпоху чаще назывались «недостатками».
Но вот дожили мы до новой эпохи, «эпохи перемен», и тема эгоизма встала очень остро. С той только разницей, что его уже не пытались облагородить разумностью, а преподносили как норму, до которой традиционный «совок» просто еще не доразвился. Кто-то из наиболее образованных журналистов даже ссылался на христианские заповеди. Дескать, велят же возлюбить ближнего как самого себя; – значит, надо прежде всего возлюбить себя и потом уже говорить о ближних. А мы... Мы не то, что себя не любим... мы себя терпеть не можем! Как на личном уровне, так и на уровне государства. Сколько можно содержать слаборазвитые страны, когда самим есть нечего, продукты по талонам?! Все средства угрохали на военно-промышленный комплекс и «братскую помощь». Верхняя Вольта с ракетами...
Развивающимся странам помогать перестали, но тут же выяснилось, что это еще не значит заботиться о себе. Тогда пошла речь о союзных республиках. В Москве заговорили о Средней Азии, которая повисла на нас балластом. Что у них своего, кроме хлопка и дынь? Они же дикие, только и делают, что плодятся, ртов все больше и больше. А кормить их должен добрый дядя.
И другие края тоже оказались хороши… В Киеве, например, обвиняли москалей в том, что они съели всю украинскую колбасу и сало. А Грузия вдруг поверила, что заживет припеваючи, если отделится от «старшего брата» и будет единоличной хозяйкой своих курортов и виноградников...
Потом, когда распался Советский Союз, а ожидаемое благополучие в России так и не наступило, эгоистические мотивы зазвучали в адрес наших «дотационных» регионов. Параллельно радиослушателям и телезрителям советовали не лезть в политику, а заниматься своей семьей. ............