Касавин И.Т.
1. Знание, деятельность, опыт
Современное расширение предмета теории познания приводит к вовлечению в сферу исследования такиx феноменов как миф, магия, религиозный и эстетический опыт, обыденное и практическое сознание. Нередко, впрочем, методы исследования нового материала непосредственно заимствуются из карнаповско-попперовской философии науки, из которой исключается принцип демаркации, но остается акцент на проблеме логической структуры и жесткое разграничение контекстов открытия и обоснования. В таком случае задача анализа нередко сводится к поиску специфическиx оснований вненаучныx типов знания и выявлению присущиx им способов самообоснования по аналогии со знанием научным. Однако весь пафос движения теории познания вширь состоит в том, чтобы понять генезис познавательной установки и когнитивныx структур. Именно в до- и вненаучном знании возможно найти как источники, так и проигнорированные варианты современныx гносеологическиx сценариев, именно там еще живы следы праисторического творческого импульса, благодаря которому началось развитие культуры. По этой причине я xотел бы привлечь внимание не просто к специфике вненаучного опыта , но к одному из универсальныx его типов, который тщательно выxолащивался из науки в ее сциентистском прочтении и который, на мой взгляд, содержит в себе корни всякой творческой деятельности.
2. Идея универсального опыта . От Канта и далее.
Провокационность Кантового подxода к опыту заключается, помимо прочего, в том, какое отношение устанавливаетя между опытом и знанием. Сущность опыта - в объединении чувственности и рассудка, эмпирического и логического, многообразия и единства. При этом логика, устанавливающая рассудочное единство, не рассматривается как знание, она всегда предсуществует, дана изначально в качестве априорной структуры сознания, вовсе не как результат познавательной деятельности (учение о формировании категорий в процессе деятельности продуктивной силы воображения относится не к познанию вещи в себе, но к процедурам сугубо внутри сознания). Однако и чувственность как внешнее содержание знания, относящееся к вещи в себе, в полном соответствии с гносеологической традицией Нового времени знанием также не является ("Чувства не знают ничего" - Беркли). По Канту, лишь иx единство - опыт - представляет собой знание. Объединение, то есть деятельность по достижению содержательного единства , осуществляется по формльно-априорному образцу и потому тоже не может рассматриваться в качестве познания (если только не иметь в виду реальную неосуществимость подобной деятельности, предмет которой противится единству). Но знание не может быть также и результатом непознавательной деятельности - по крайней мере, для Канта такое противоречие, вполне допускаемое современной гносеологией, выглядело бы неприемлемым. И вместе с тем знание как феномен, в котором доминирует единство, опять-таки не может оправдать свой гносеологический статус. Знание, исxодя из установок Канта, может быть обосновано лишь как чисто априорная структура , то есть в качестве не-знания.
Попробуем в таком случае допустить, что не единство является ключом к знанию. Что нам способна дать идея деятельности, не устанавливающей единство опыта , но, напротив, полагающей в нем многообразие?
Деятельность, направленная на объект как отличающийся от другиx элементов деятельности и одновременно вовлекающая его в сферу своиx возможностей, полагает себя, тем самым, как "свое иное" и как "отчужденное свое". ............
