Барокко в творчестве Агриппы д’Обинье

Введение

Вооруженная борьба против католицизма в XVI веке выдвинула на первое место идеалы и фразеологию Евангелия и Ветхого завета, под знаком которых совершалась реформация в Европе. Ожесточенный религиозный фанатизм, в котором тонули реальные интересы борющихся партий, отрицал материалистически-чувственное, языческое мировоззрения Плеяды и лишал его определяющего для искусства значения. Новый этап французской поэтической культуры характеризуется оттеснением античности, место которой занимает библейская древность с ее суровыми образами и духом моральной непримиримости, используемая в политической борьбе XVI столетия как удобная образная форма для выражения общественного протеста и вместе с тем как символическое обобщение исторических судеб человека.

Первый, кто в эту эпоху обратился к Библии как к универсальному поэтическому источнику, был Гильом Саллюст Дю Бартас, библейская поэзия которого создала ему славу «христианского Ронсара». Попытка Дю Бартаса «возвысить» французскую поэзию путем ее христианизации и принесения в жертву ее гуманистического содержания имела огромный успех не только во Франции, но и во всей Европе, особенно в протестантских странах.

Но ещё более яркий пример гуманиста и последователя Ронсара Агриппы д’Обинье, который вынужден был писать о войне, так как того требовал его гражданский долг. В отличие от Дю Бартаса, у крупнейшего представителя протестантской поэзии периода гражданских войн и самого выдающегося преемника Плеяды – Агриппы д’Обинье библейские мотивы приобретают историческую конкретность и остроту современного содержания.

1. Творчество поэта. Рождение барокко

Поскольку для поэзии д’Обинье характерна высокая гражданственность, то некоторые исследователи, например, А. Шмидт, делая акцент на политическом характере его стихов, отказывают ему в славе гугенотского поэта. Так, А. Шмидт считает, что «имена Саллюста дю Бартаса и Агриппы д’Обинье имеют большую известность; но никто из этих писателей, каким бы ни был его талант, не был, в полном смысле слова творцом; они выполняли политический заказ».

Однако такая точка зрения кажется ошибочной; Агриппа д’Обинье выражал свои мысли и чувства; его строки были продиктованы личными переживаниями, и библейские строки в них – далеко не дань моде или политическому заказу. О том, что д’Обинье писал не «под заказ», говорит тот факт, что он был заносчив и дерзок даже с Генрихом IV , и, в частности, однажды позволил себе заметить, глядя на кровоточащую губу короля: «Государь, пока вы отреклись от Бога только устами, и он поразил вас в губу, но когда вы отречетесь от него в сердце, он поразит вас в сердце».

Таким образом, д’Обинье был ревностным гугенотом; это проявилось еще в детстве, когда Агриппа ребенком попал в плен к католикам, но держался мужественно и не пожелал отречься от веры, и ответил, что «месса для него страшнее сожжения». Таким образом, кажется вернее отнести д’Обинье не столько к гугенотам-«политикам», которые примыкали к протестантизму в зависимости от политических выгод, а к т. н. «религиозным» гугенотам, хотя идеалы гражданственности прибавляют поэту лучшие черты «политика». Следовательно, можно сделать вывод о том, что д’Обинье выражал свои искренние чувства.

В «Трагических поэмах» д’Обинье рисует кошмары эпохи гражданских войн: первая поэма «Беды» рассказывает о несчастьях, которые переживает родина поэта, ее народ, и в первую очередь кормилец страны – французский крестьянин; вторая поэма «Властители» рисует картины придворных нравов, растленность государей, принцев крови и придворной знати; третья – «Золотая палата» говорит о неправедном и порочном королевском суде. ............