Реферат на тему:
“Дауншифтинг и управление человеческим потенциалом”
Источник тревог для владельцев бизнеса и директоров по персоналу XXI века
До сих пор тема дауншифтинга, равно как и новость о том, что кто-то из близких или дальних знакомых стал дауншифтером, обычно вызывает в людях неоднозначную реакцию: кто-то горячо поддерживает, кто-то считает, что человек «сгорел», а кто-то, задумчиво пожимая плечами, бормочет что-то типа «от добра добра не ищут». Термин «дауншифтинг» пришел в Россию из английского языка и американского образа жизни. По данным «Википедии», «дауншифтинг (от англ. downshifting — переключение автомобиля на более низкую передачу, а также замедление или ослабление какогото процесса) — сленговый термин, обозначающий жизненную философию «жизни ради себя», «отказа от чужих целей». Родственно понятию Simple living (простая жизнь). Причисляющие себя к дауншифтерам склонны отказываться от стремления к пропагандируемым общепринятым благам наподобие постоянного увеличения материального капитала, карьерного роста и т.д., жизнь ради себя и/или семьи».
Сейчас феноменом дауншифтинга заинтересовались психологи и социологи, а владельцы бизнеса и HR-директора ждут от них изобретения лекарства от этой «болезни топ-менеджеров». В целом все предельно понятно: топ-менеджер делает выбор между большими доходами с высоким уровнем стресса и небольшим доходом с душевным комфортом в пользу последнего. В результате он выигрывает во времени, которое, как известно, тоже деньги. Это время он посвящает себе или своей семье. Что касается ответа на вопрос о том, когда и как происходит этот выбор, то рассказать об этом может только сам дауншифтер. Безусловно, психологи стараются диагностировать «выгорание» заранее, однако у каждого человека оно наступает в разное время. С моей точки зрения, дауншифтинг не простое «выгорание», а момент переоценки ценностей, смена мотивации, изменение восприятия — некий «квантовый скачок». В связи с этим спрогнозировать и предусмотреть его достаточно сложно.
Безумие по графику
Проснувшись в обычный будний день, добравшись с полузакрытыми глазами до желанной чашки кофе, открываю свой ежедневник.
08.00–09.00 — английский
09.00–09.40 — разобрать почту
09.40–10.00 — подготовиться к совещанию
10.00–11.00 — совещание
11.00–12.30 — встреча с А.С.
12.30–13.00 — подписать документы
13.00–13.05 — поздравить сестру с днем рождения и т.д.
Я привела здесь только фрагмент рабочего дня. Практика показывает, что планировать вторую половину дня зачастую бывает бессмысленно. Оперативки, совещания и встречи очень редко заканчиваются в назначенное время. Даже если попытаться обмануть саму суть непредсказуемости и запланировать на каждый пункт запас в 20–30 минут, то результат все равно всегда будет одинаковым. Кроме этого, обед почти всегда отменяется, в списке дневных дел его приоритет самый низкий, а впереди — уже ставшая обычной гонка.
Секретари созваниваются друг с другом, выясняя, кто и насколько задержится. Они сдвигают график сначала на полчаса, затем на час позже. Так продолжается в течение всего дня. Я давно заметила, что при проверке своего электронного почтового ящика уже не удивляюсь письмам, написанным позднее 22.00. ............
