Федор Рокотов В. Андреева. И. Иванов
    Любите живопись, поэты! Лишь ей, единственной, дано Души изменчивой приметы Переносить на полотно.
    Н. Заболоцкий
    В Месяцеслове ( Месяцеслов, или Адрес-Календарь, - Ежегодник со списками чиновных особ по всем управлениям Российской империи.) за 1812 год академик живописи Федор Степанович Рокотов значился здравствующим. Уже четвертый год подряд фамилия умершего художника механически оставлялась в списках живущих. Академия художеств удивительно легко забыла человека, которого избрала когда-то одним из первых своих членов, не помнила лучшего портретиста второй половины прошлого века. Вряд ли знала, где находятся его многочисленные портреты, поднявшие русскую живопись на уровень европейской. Ни одна газета не поместила некролога. О Рокотове надолго забыли...
    Когда XX век заинтересовался далеким XVIII столетием, вспомнили и Федора Рокотова. Стали разыскивать и собирать его портреты. Их сохранилось много, но только некоторые были подписаны мастером. Подняли архивы, прочли исторические документы, мемуары современников. Найденные сведения были скупы, разрозненны, противоречивы. Канву жизни художника так и не удалось восстановить полностью.
    В шести верстах от Калужской заставы Москвы лежало село Воронцово - имение князя П. И. Репнина. Здесь в 1732 году в семье крепостного родился Федор Рокотов. Когда заметили его способности к рисованию, кто указал князю на талантливого мальчика - неизвестно. Возможно, узнав об этом, Репнин сделал его своим дворовым живописцем. Тогда это было почти модой. Богатые вельможи хвалились крепостными мастерами, которые могли все: украсить церковь, написать декорации к домашнему спектаклю, по требованию помещика взять заказ на портрет. Всем этим явно приходилось заниматься и Федору Рокотову. Но более всего влекло его портретное искусство. Писал ли он портреты только для Репнина, или ему делали заказы друзья князя - так или иначе к 50-м годам о живописце уже знали в Москве. Когда в 1755 году сюда приехал граф И. И. Шувалов набирать одаренных юношей для Петербургской Академии художеств, ему рассказали о Рокотове.
    В эти годы в России открывались два высших учебных заведения - университет в Москве и Академия художеств в Петербурге. Способных к наукам и искусствам разыскивали повсюду: в солдатских ротах и сиротских приютах, в помещичьих усадьбах и среди истопников. Одних оставляли в Москве, других отсылали в Петербург, куда с группой первых студентов академии приехал и Рокотов.
    Еще не было учителей, не знали, как и чему станут учить, даже здание академии еще не начали строить, а занятия уже шли. Под классы наскоро сняли дом князя Мещерского на 7-й линии Васильевского острова. У студентов был разный возраст и неодинаковые способности: одни, как Рокотов, уже могли писать картины, другие едва держали карандаш. Пока дожидались приглашенных из Европы учителей, умеющие рисовать и писать занимались с новичками. Некоторые из них, так и не став студентами, назначались преподавателями. Федора Рокотова определили руководить натурным классом. Но по правилам того времени крепостной заниматься преподаванием не мог. Значит, в эти годы художника выкупили у Репнина.
    С легкой ли руки Шувалова или другого покровителя, неожиданно повернулась судьба молодого живописца. ............