Философско-эстетические следствия научной революции и проблема художественной целостности литературы XVII века Пахсарьян Н.Т., Москва
    При всей относительности вычленения любого этапа литературы как "целостности", это понятие, как известно, предполагает не только внутреннее единство объекта, но и наличие в нем специфической сущности, то есть особого художественного мировидения, только этому этапу принадлежащей этико-эстетической концепции человека, внутренней системной детерминированности его эволюции и соотнесенности с эволюцией данного типа культуры в целом и с осознанием ее границ, ни до которых, ни за которыми она уже не существует как качественно неповторимая специфическая целостность.
    Тем самым вопрос о целостности и самостоятельности развивающейся в рамках XVII века словесной культуры напрямую связан со сложной, всегда дискуссионной проблемой границ литературных эпох: нижней, в данном случае разделяющей не только типы культур (Возрождение - XVII век), но и цивилизаций (Средневековье - Новое время), и верхней, разграничивающей период философско-эстетического рационализма и тот период, который традиционно, но неточно именуется "веком Разума". Анализ этого этапа связан с представлением о специфике "революции человеческого удела" (Ж. Роу), осуществившейся в рамках XVII столетия, о той новой "картине мира", каковая складывается в процессе научной революции. В этом смысле именование XVII столетия "веком классицизма" или "эпохой барокко" - отнюдь не простая операция "смены этикеток", а сложная, противоречивая попытка выразить в историко-литературном понятии основополагающую, стержневую художественную тенденцию литературной жизни данной эпохи.
    Однако, думается, что сам материал литературы того времени противится попыткам выразить себя в едином слове: ни традиционное прочтение XVII столетия как "века классицизма", когда неклассицистическая литература видится "отставшей и сбившейся с пути" (Г. Лансон), ни новейшее представление о монолитной культуре европейского барокко, вобравшей в себя и сам классицизм ("французское барокко" - Л.М. Баткин), правда, не вполне справившейся с "надстилевыми", "внестилевыми" тенденциями, не дают адекватного истолкования феномена противоречиво-целостной литературы XVII века, неизменно оставляя за пре-делами выстроенных типологических схем значительную часть словесной культуры, в эту схему явно не укладывающейся.
    Проблема состоит и в том, что внелитературную генеалогию двух главных литературных направлений эпохи - барокко и классицизма - исследователи выстраивают, как кажется, на разных основаниях: в случае с классицизмом подчеркивают значение научной революции, затронувшей прежде всего комплекс физико-математических наук, отмечают роль философского рационализма Декарта, в котором довольно часто, хотя и неверно, видят прямой источник поэтики классицизма; истоки же барокко связывают в первую очередь с историко-социальными катаклизмами, переживаемыми XVII столетием, с кризисом веры, ощутимым в непрестанных столкновениях католицизма и протестантизма.
    Как следствие, барокко сегодня все чаще трактуют как явление более глубокое и универсальное, как тип культуры, вырабатывающий особую художественную концепцию мира и человека, тогда как классицизм понимают как локальный, "чисто литературный" феномен, связанный исключительно с формальными требованиями к жанру и стилю (см. ............