Криницын А.Б.
В черновиках к "Подростку" есть знаменитое рассуждение Достоевского о сущности “подполья”:
Нет оснований нашему обществу, не выжито правил, потому что и жизни не было. Колоссальное потрясение, — и все прерывается, падает, отрицается, как бы и не существовало. И не внешне лишь, как на Западе, а внутренно, нравственно... Я горжусь, что впервые вывел настоящего человека русского большинства и впервые разоблачил его уродливую и трагическую сторону. Трагизм состоит в сознании уродливости... Только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!.. Еще шаг отсюда, и вот крайний разврат, преступление (убийство)”. (16; 329)[1].
Таким образом, Достоевский считает, что подполье — главное определяющее свойство изображенного им “русского большинства”. И действительно: почти всех главных героев Достоевского объединяет некий комплекс черт, свидетельствующий об их “подпольном происхождении”. Ниже мы попытаемся выделить и перечислить эти черты, что поможет нам понять в целом логику построения характера у Достоевского.
Достоевский подчеркивает в подпольной жизни ее неполноценность, призрачность (“все прерывается, падает, отрицается, как бы и не существовало”). Жизнь реальная подменяется в подполье, от страха перед действительностью, жизнью в воображении. Но самое страшное то, что в подполье происходит укоренение человека в сознательном, метафизическом зле — не по слабости или низости характера, а по убеждению и отчетливому желанию. И вместе с тем чувствуется, что Достоевский как автор очень ценит, несмотря ни на что, своих подпольных героев и придает их чувствам и переживаниям самое серьезное значение, как чему-то кровно близкому, считая, что именно от их духовных поисков зависит судьба России.
Очевидно также, что духовное становление большинства героев Достоевского проходит по одной и той же схеме, с повторением одних и тех же неправильностей и нарушений, и именно эти общие закономерности развития, общий психологический опыт (пусть даже отрицательный) обуславливают духовное родство многих героев в каждом романе, что и позволяет говорить об их двойничестве, при всей их разнице в идеях и отдельных чертах характера. Подполье является, таким образом, духовным пространством, где формируются характеры и генерируются идеи героев.
Попробуем наметить в самых общих чертах путь развития подпольного героя.
На первой стадии своей духовного развития подпольный герой является нам как “мечтатель” по своему психологическому складу, то есть человек, живущий почти исключительно своим внутренним миром, питающийся своими мыслями и грезами, обогащающий свою душу не общением с людьми, а чтением книг, и потому утративший связь с реальной жизнью, замкнувшийся на себе. Поэтому он беззащитен перед оценкой себя со стороны. Если другой не признает ценность его внутреннего мира, то этот мир вместе с его обладателем вообще оказывается фикцией. Никак не соотносясь с жизнью, мечтатель проваливается в пустоту (отсюда бесконечные образы углов, каморок, луны, Америки и вообще существования в пустоте у героев Достоевского ). ............
