Манипуляция и игра: различие оперативных процедур в культуре XX в. О.С. Борисов
    Современная культурная ситуация вызывает у исследователей, работающих над проблемой культура - цивилизация, теоретиков, занимающихся стратегией развития культурно-исторического процесса, практиков, моделирующих возможные его сценарии, ряд вопросов, которые заводят в смысловой тупик. Сегодня разыгрывание сценариев принадлежит политике, пользующейся методами программирования цели, причем политике, направленной на решение краткосрочных задач реальной власти, а потому далеко отходящей от проблемы расщепления культур на сегменты, ставшие "беспочвенными" осколками некогда единого монолита. Современная ситуация представляется и предстает пустым пространством, в котором помещаются эти осколки при помощи склеивания и подгонки специально унифицированных для этой цели кусков. Остается только найти того, кто будет склеивать, имея в виду долгосрочную процедуру. Но, по определению, политика, в его классическом варианте, вступает в противоречие с необходимой сегодня смысловой переакцентацией метаполитики. Сама история требует уже не случайного к себе отношения, в том смысле, что не складывается, как прежде, путем одной ей ведомой логике, будучи не подвластной всеохватывающему взгляду стороннего и в частностях незаинтересованного наблюдателя, а история теперь требует проекта, даже самого фантастического проекта, например, "общего дела" единого человечества Н. Федорова. - Какой-то проект должен быть разработан на краю пропасти... В данном случае Федоров приводится как предтеча нового структурирования в планетарном масштабе, как фигура, маркирующая смену культурной ситуации и одновременно предлагающая принципиальный по структуре выход из нее по случаю ее безвыходности. "Непонимание" по существу (т.е. в действии) того, что культура как ценностно-регулятивная фундаментальная значимость полноценного общественного образования, требует конструирования отношений на этой основе с тем, чтобы "вскормить" последующие поколения жизненной субстанцией, выраженной в результате бессознательными и априорными общественными смысловыми связями, оборачивается на поверку "пониманием" того, что можно конструировать не эти отношения культуры, нацеленные, как представляется политикам, на долгосрочную, а потому не практичную и эфемерную задачу в силу высоких информационных скоростей, а выстраивать ресурсные отношения, ограниченные сиюминутной выгодой и пользой. Но "выгода" и "польза" была суммарной логикой бессознательно движущейся истории к своему концу. Отягощенные этим знанием, предоставленным практической наукой, политики успокаиваются тем, что систему ценностей и норм можно провозгласить, сформулировать и остановиться, полагая, что этого достаточно, - в лучшем случае, в худшем - ищут аналоги в прошлом, точнее, пытаются возродить ставшие архаическими и тормозящие настоящее ценности. И в том и другом случае они заблуждаются в том, что общество в состоянии гармонично и продуктивно функционировать без наличия снятых в бессознательном реальных ориентаций. Точнее, реальная ориентация на выгоду и пользу - вот ценности настоящего, но они локальны в том смысле, что имеют ключевую оппозицию - свои-чужие. Иными словами, общество в фенотипе таково, каково оно в архетипе. ............