Проблемы бытия в ХХ веке
    Двадцатый век дал самые глубокие и самые интересные концепции бытия. Над этой проблемой работали такие величайшие мыслители, как Н А.Бердяев, С Л.Франк, Э.Гартман, М.Хайдеггер, К Ясперс и многие другие. Мы остановимся на учении о бытии С.Л Франка, самого крупного, по общей оценке, русского философа. Во-первых, это близкий и понятный нам философ, поскольку писал по-русски, во-вторьк, для всех его работ характерна глубина философского проникновения в проблему, и в то же время они написаны с необычайной художественной силой. Проблемы бытия, поднятые в его работах еще в начале века, оказали большоее влияние на формирование онтологической традиции в философии XX века, повлияли на формирование взглядов Н.Гартмана и на целый ряд других западных и русских философов.
    Чтобы сохранить нашу жизнь, чтобы осуществить необходимые для нее цели, пишет Франк в своей работе "Непостижимое" (впервые опубликована в Париже в 1939 году), мы должны "ориентироваться" в мире. Наш опыт, наши знания не могли бы служить цели практической ориентировки, если бы не имели возможности улавливать в новом и изменившемся элементы уже знакомого, которые именно как таковые делают возможными целесообразные действия.
    Всякое научное познание есть познание в понятиях: оно пытается найти в новом, незнакомом, скрытом что-либо общее - общее ему с другим, уже знакомым, чтобы подчинить его чему-то уже знакомому и привычному; именно в этом и заключается всякое научное "констатирование" и "объяснение". Наука хочет воспринять действительность или мир как систему или совокупность возможно меньшего числа тождественных, т.е. повторяющихся элементов. Всякое научное познание, как бы велики и возвышенны ни были его цели, есть в конечном итоге расширение и совершенствование познавательной установки, которой пользуется практическая ориентация в жизни. В силу такой установки, которая широко властвует над человеческой жизнью и человеческим духом, мир и вся реальность представляются нам чем-то, что либо уже знакомо, либо может стать знакомым. Все доселе незнакомое, скрытое от нас, все поражающее нас новое, смущающее и запутывающее нас может быть познано и объяснено, т.е. сведено к знакомому, самоочевидному, понятному. Если даже оно и остается фактически непознанным и непостигнутым, мы имеем право признать его в принципе познаваемым, т.е. сводимым либо к уже знакомым элементам, либо к тем, которые могут стать нам знакомыми и понятными.
    Таков, по Франку, прозаический, рассудочный, обмирщенный образ мира; именно в мире такого рода протекает обычно наша жизнь и движется наша мысль; этот образ соответствует "трезвой",т.е. рассудочной установке духа. Этот мир остается неосвященным, будничным миром - миром без святыни - даже если он включает в себя содержания, которые обычно причисляются к области "религиозного сознания". Ибо все, что подпадает под категорию знакомого, познанного, познаваемого и постижимого есть как таковое трезво-прозаическое, "мирское", неосвященное. Трепет благоговения относится всегда только к неизвестному и непостижимому. Поскольку реальность является нам как предметный мир, как предстоящее познавательному взору и для него обозримое единство уловимых, в принципе прозрачных, допускающих логическую фиксацию содержаний и данностей, постольку бытие превращается для нас в знакомый мир. ............