ПСИХОЛОГИЯ ЧЕЧЕНСКОЙ ВОЙНЫ
Алая кровь на снегу и палец разведчика-снайпера на спусковом крючке. Бывшего разведчика-снайпера. И кровь на снегу не в Афгане, а в России. Спустя годы после афганской войны.
Кто подсчитает, сколько крови пролили в России бывшие «афганцы», и кто ответит, на ком лежит вина за эту кровь?
Война не просто убивает людей и калечит души. Каждая война оставляет после себя незаживающие раны. Это не только вдовы, сироты или калеки. Это еще и падение нравов, и рост преступности. С психологией падения нравов все просто. Во время войны перед лицом многократно возросшей вероятности смерти многие пытаются урвать от жизни все. И мужчины, и женщины. Во время войны запретная любовь действует, как наркотик. После войны — это жизненная необходимость в связи с дефицитом мужчин.
В основе возникновения послевоенной преступности лежит психология самой войны. Ведь война не просто разрешает убийства. Война их активно поощряет — чем больше убил, тем больше наград, тем выше звание.
Структура преступности, количество преступлений, длительность послевоенного преступного следа зависят и от характера войны, и от психологических особенностей тех, кто в этой войне участвует. По отношению к войне всех людей можно разделить на несколько категорий.
Первая из них — это те, кто хочет и любит воевать, кто в убийстве, связанном с риском самому быть убитым, черпает жизненные силы. Именно из таких людей и формируются иностранные легионы, контрактные армии, именно этот тип людей идет в так называемые наемники. Однако не подумайте, что эти люди — бандиты.
Убивать кого ни попадя они не будут.
Конечно, для них много значат и деньги, которые они получают за войну. Но больше всего их влечет возможность применить оружие как социально поощряемая норма. Они, таким образом, социализируют свою агрессию.
Другая категория людей вообще-то не любит воевать, но повинуется чувству долга. Часть из них считает дни до окончания войны, а часть «входит во вкус», воюет охотно, причем не просто осваивает военное ремесло, но принимает факт убийства как нечто, безусловно, допустимое.
Третья категория — это те, кто ни при каких обстоятельствах не хочет воевать, не хочет убивать, не хочет, как говорится, «брать грех на душу».
Но ведь в армию рекрутируют почти всех. А в период военного времени — всех безоговорочно. Вопреки личным взглядам и убеждениям.
Первая категория — любители воевать — как ни парадоксально, вполне благополучная для общества. Эти люди воюют без страха и упрека — где угодно, с кем угодно, за кого угодно.
Но их агрессивность четко очерчена периодом войны. После окончания ее эти люди не будут убивать своих соседей, случайных прохожих или еще кого-нибудь. Они будут ждать новую войну или искать ее сами. И там опять дадут выход своей агрессивности. И опять в социально поощряемой форме.
Третья категория — люди, не желающие воевать, — благополучная в мирное и послевоенное время, но неблагополучная в период войны. Точнее, если их призвали на войну. В тылу эти люди будут трудиться не за страх, а за совесть, а во время военных действий предпочтут свою собственную смерть убийству других, даже врагов. Они, скорее, лягут грудью на пулемет, как Матросов, лишь бы прервать для себя кошмар участия в убийственной войне.
Самая сложная в послевоенное время категория людей — это те, кто идет воевать, повинуясь чувству долга. ............
