Роберт Бартини
    А. Кудрявцев
    В далеком уже 1982 году, я попал в Институт истории естествознания и техники на торжественное заседание, посвященное памяти авиаконструктора, о котором до этом слышал очень мало. В небольшой институтский зальчик набилось довольно много народу, в основном людей пожилых, но явно не флегматичных.
    Оказалось, что Роберт Бартини создал много удивительных самолетов, а еще большее количество конструкций ему воплотить в металле не удалось. Но и они, судя по высказываниям выступавших, оставили след в авиастроении.
    Уже одно из первых выступлений показало, что в данном случае все очень интересно и в плане методологическом.
    Очень пожилой на вид человек почти кричал с трибуны:
    "Мы, ученики Бартини, люди, которым выпало счастье и доверие узнать о его методе, должны сохранять его и нести его другим людям".
    Это походило на то, что можно было услышать на собраниях ТРИЗовцев. Но метода Бартини я не знал (а ведь тогда мне казалось, что я уже знал все методы.)
    Постепенно становилось все горячее. В зале были не только сторонники, но и противники авиаконструктора. Интересно было наблюдать, как пожилые люди, забыв о своих сединах, ссорились друг с другом, вновь переживая события тридцатых, сороковых, пятидесятых годов. Особенно запомнился мне один технолог (по виду древний пенсионер, но как известно технологи, как и конструкторы не бывают "бывшими"), который метал громы и молнии, в красках рассказывая как Бартини заставлял его наладить выпуск цельнотянутых труб, имеющих по длине переменную толщину стенки и переменный же диаметр. Вывод его выступления был таков - с такими трубами любой конструктор мог бы спроектировать самолет будущего, попробовал бы ваш Бартини сделать что нибудь приличное на обычных материалах....
    В зале поднялся страшный крик. Стало понятно, что сторонников Бартини в зале оказалось больше и постепенно порядок был восстановлен. Но от такого живого проявления эмоций и чувств показалось любопытным выяснить, над чем же ломали копья все эти люди, какие ценности отстаивали.
    После заседания мы с Игорем Куликовым подошли к тому выступавшему, который говорил о необходимости крепить и передавать дальше наследство Бартини, и напросились на встречу.
    Иосиф Берлин долгое время был заместителем Бартини. Его квартира в районе метро Кузьминки стала на некоторое время местом паломничества моего и Игоря Куликова. Он много знал и потому постоянно отвлекался, но все отвлечения были страшно интересны сами по себе. (Так, например, он мог рассказать о том, как студентом подрабатывал у Туполева вместе с Сережей Королевым - чертили плазы. И как строго покрикивал на них Туполев. Или как он учился в абсолютно промерзших аудиториях и как при этом студенты бегали вечерами в также нетопленную Консерваторию. И мы ему верили, потому что видели его глаза).
    Берлин рассказал удивительные вещи и показал удивительные документы. Но самым удивительным был тот задор, с которым он рассказывал о Бартини. Видно было, что след в его жизни этот человек оставил яркий и навсегда.
    Держал я в руках неизданную книгу Бартини - его автобиографическую повесть "Цепь". Когда мы с Куликовым попросили книгу для копирования нам было отказано (вдруг потеряете). ............