В.И. Головченко
Саратовский государственный университет, кафедра политических наук
Концепция «суверенной демократии» стала толчком для обсуждения со стороны представителей самых различных политических сил, публицистов и научного сообщества. Появление «Русской доктрины» – коллективного труда авторов и экспертов, под общей редакцией А.Б. Кобякова и В.В. Аверьянова1 – также вызвало общественный резонанс среди российских интеллектуалов, но масштаб его и вектор обсуждения был намного уже. Содержание большинства откликов на этот документ представляет, на наш взгляд, самодостаточный объект для изучения особенностей мировоззрения либерально-ориентированной интеллектуальной элиты в современной России.
Как представляется, несмотря на неоднозначность и противоречивость многих положений, общий пафос «Русской доктрины» и обозначенные в ней важнейшие проблемы и пути их решения заслуживают более серьезного отношения, анализа и общественного обсуждения, чем то ерничание и шутовское осмеяние, которые имели место в значительной части российских СМИ. Не позиционируя себя как апологета данной доктрины, попытаемся разобраться в том ракурсе, который был обозначен в ее восприятии со стороны либерального интеллектуального сообщества.
Первый вопрос, который вызывает противоречивое восприятие данного документа, связан с самим использованием понятия «доктрина», не имеющего единой трактовки в обществознании. С советских времен «доктрина» понималась не просто как учение, научная теория, политическая система, руководящий теоретический или политический принцип, но в соотнесении с «доктринерством », трактуемым как слепое, некритическое следование какой-либо доктрине, как синоним начетничества и схоластики2.
Почему же тогда было выбрано именно это понятие, а не «концепция», не «идеология»? Думается, что одной из причин стало широкое использование понятия доктрины в российском правоведении, которое оказало воздействие и на его позитивное восприятие в других сферах общественнополитической жизни. С юридической точки зрения доктрина рассматривается: а) как мнения ученых-юристов по тем или иным вопросам, касающимся сущности и содержания различных юридических актов, по вопросам правотворчества и правоприменения; б) как научные труды наиболее авторитетных исследователей в области государства и права; в) в виде комментариев различных кодексов, отдельных законов, «аннотированных версий » (моделей) различных нормативно-правовых актов. В целом с точки зрения правовой практики доктрина – это исходящее от юристов-теоретиков разъяснение законов и отдельных правовых норм3. По определению В.С. Нерсесянца, «доктрина права разрабатывает и обосновывает определенные юридико-познавательные формы (принципы, понятия, термины, конструкции, способы, средства, приемы и т.д.), трактовки позитивного права (его источников, системы и структуры, его действия и применения, его нарушения и восстановления и т.д.)»4.
Кроме того, в постсоветский период понятие доктрины прочно вошло в российскую социально-политическую практику в виде официально утвержденных документов, либо проектов («доктрина информационной безопасности», «демографическая доктрина России», «военная доктрина Российской Федерации», «экологическая доктрина России», «этнополитическая доктрина России» и др.).
Важно отметить, что данное понятие нередко рассматривается как синоним идеологии, особенно с учетом нарастания негативного отношения к последней как среди интеллектуалов, так и среди значительной части населения. ............
