"Русская женщина" в городском (блатном) шансоне Т.М.Николаева
    Что такое блатная песня, блатной фольклор, городской фольклор - не определили до сих пор, хотя над этим бьются лучшие головы и целый сайт "Постфольклор, семиотика", возглавляемый С.Ю.Неклюдовым и его коллегами. Большой собственный возраст дает мне возможность проследить лично эволюцию некоторых текстов, от вариантов, услышанных в 1938-1940 годах в Дорогомилове (мы жили на площади Киевского вокзала) к современным их инкарнациям, потихоньку становящимся каноническими.
    Прежде всего хотелось бы вывести из рассмотрения тематику экзотическую, то есть полулегальную, но не исполняющуюся с эстрады. Это песни типа безумно популярного "Джон Грея" (мифологема об авторстве М.Блантера), "В Кейптаунском порту", "Когда в море блестит бирюза" ("Танголита"), "В таверне много вина", "Босс нам отдал приказ лететь в Кейптаун" и множества подобных. Их обилие объяснялось многими причинами - теми же, почему был популярен и Александр Грин и даже Джек Лондон. Отчасти специфическую экзотику составляют и "одесские" песни, многие из которых изначально таковыми не были.
    Гораздо интереснее тот материал, который мы имеем, начиная с 20-годов (и ранее) на чисто "русские" сюжеты.
    Постараемся сосредоточиться на женской теме, хотя, конечно, она неотделима от общей эволюционной линии.
    Я совершенно согласна с многими авторами ( в первую очередь с Л.Бахновым, с С.Гардзонио, А.Цукером и др, см. у Е.Евтушенко "Интеллигенция поет блатные песни"), что песни "блатные" родились из интеллигентских уст. Но потом сильно модифицировались, что и интересно. Сразу же скажу, что я не говорю об общеизвестных вроде "Товарищ Сталин, вы большой ученый" Ю.Алешковского, его же "Окурочек", "Стою я раз на стреме" А. Левинтона, "Когда качаются фонарики ночные" Г.Горбовского, "Шумит ночной Марсель" Н.Эрдмана и под.
    Но если в "блатном шансоне" вообще искать интеллигентское начало, то, конечно, интересно, найти и классические "сюжеты" мировой культурной значимости. Это, как говорится, уже другая, но увлекающая меня тема. Приведу лишь четыре примера. "На Дерибасовской открылася пивная", первый вариант, как будто - ростовский, но это неважно (мелодия - знаменитое "Аргентинское танго 13-го года"). Здесь явен сюжет троянской войны - и важный спутник красавицы, из-за которой разгорелась война, и иностранец, пригласивший ее - Арончик - и ключ "Прекрасная как тая древняя гречанка". Также менявшие локальную привязанность "С одесского кичмана" (это был ударный номер утесовского Теаджаза) обнаруживают сходство (и явное) в "Двумя гренадерами" Г.Гейне. (Скажу позже, как здесь на моих глазах политический момент стирался, заменяясь любовным).
    Несомненно литературным, быть может, архетипическим, является образ некоей женщины, увлекающей доселе добродетельного героя в бездны порока и тюрьму:
    Ты подошла ко мне танцующей походочкой
    И тихо-тихо ты сказала мне "Пойдем",
    А после вечером поила меня водочкой
    И завладела моим сердцем и рублем
    Зачем, зануда, стал я уркаганом?
    Ты уркаганом сделала меня....
    Конечно, это "Кармен", самый популярный образ блатной семантики.
    Даже легендарная "Мурка" с ее замечательной мелодией (гипотеза, что ее автором был всем известный тангист Оскар Строк) несет отпечатки образа Ларисы Рейснер, с одной стороны, и блоковской Катьки, с другой, - "А что ты, Катька? Ни гу-гу, лежишь ты, падаль, на снегу". ............