Теория словесности А.А. Потебни Юрий Минералов
    Волна публикаций из наследия отечественных мыслителей позволила читателям 90-х годов XX века нередко впервые "открывать" для себя малодоступных ранее В. Соловьева, П. Флоренского, Н. Бердяева, Г. Шпета и др. Однако появлению на этой волне нескольких сборников избранных трудов Александра Афанасьевича Потебни не предшествовал и не сопутствовал тот общественный ажиотаж, который часто обрамлял нынешние публикации данного рода. Скромность и незаметность появления А. Потебни тем характернее, что обычно люди невольно ожидают и надеются, что ликвидируемое "белое пятно" скрывало некоего центрального для той или иной сферы отечественной культуры деятеля. Видимо, эти чаяния не всегда основательны. Но именно в случае с Потебней они были бы уместны и оправданны. Между тем не исключено, что, несмотря на выход обсуждаемых сборников, этот авторитетнейший в предреволюционные десятилетия филолог останется для русских читателей "знакомым незнакомцем" - то есть что продлится сформированное в 20-е годы и бытующее с тех пор по инерции деформированное и упрощенное восприятие концепции Потебни как якобы "незавершенной" системы, недоработанность, внутреннее несовершенство которой требуют "не преувеличивать" ее значимость.
    Все, кто имел отношение к подготовке и изданию сборников "Теоретическая поэтика" (М., 1990), "Слово и миф" (М., 1989) и др., сделали прекрасное дело, заслуживающее самой искренней благодарности. Но при этом все же некоторая невнятность оценок значения А. Потебни в предисловиях и комментариях к этим сборникам особенно бросается в глаза на фоне той безусловно комплиментарной "подачи" наследия публикуемых ученых, которая ныне обычна (хотя "мотивирована" порою лишь объяснимым субъективным увлечением публикующего лица своим "предметом"). Речь не о том, что Потебне нужно аналогичное "захваливание". Но о Потебне необходимо сказать нечто главное. Сделано ли это в указанных сборниках? "Выводы Потебни имеют общий характер" (с. 18),- пишет в "Теоретической поэтике" А. Муратов. А. Байбурин утверждает в "Слове и мифе", что "многие мысли и идеи" Потебня высказал "в общей форме", а важность их "сам скорее всего не сознавал" (с. 5). Если А. Муратов, давний тонкий исследователь Потебни, сопровождает свой цитированный тезис смягчающими оговорками, то здесь о том же говорится "в лоб", а заодно Потебня с большой степенью вероятия "подозревается" в озадачивающей редкостной личностной особенности. А. Байбурин делает также любопытное указание, что такие неосознанно мысли, "сформулированные позже другими исследователями, произведут переворот в некоторых областях знания" (там же). Понятно, сколь неординарная обрисована ситуация.
    Невозможно не согласиться, что "многие мысли и идеи" А.А. Потебни в многоразличном смысле пригодились потомкам. Однако крайний лаконизм, действительно присущий трудам Потебни, явно требует осмысления и серьезного объяснения. Сегодня условия для того и другого особенно благоприятны, поскольку в сборнике "Слово и миф" переиздана знаменитая книга "Мысль и язык" (есть и отдельное переиздание), а также магистерская диссертация Потебни "О некоторых символах в славянской народной поэзии", статьи "О связи некоторых представлений в языке", "О доле и сродных с нею существах" и "О купальских огнях и сродных с ними представлениях". ............