Вводные конструкции как средство создания комического
    М.Н. Кулаковский
    Вводные конструкции как элемент экспрессивного синтаксиса играют важную роль в структуре художественного текста. Несмотря на внешнюю изолированность от основного контекста, с информативной точки зрения они оказываются тесно связанными с содержанием высказывания, выражая различные аспекты субъективного отношения говорящего к сообщаемому, а также организуя коммуникативный контакт говорящего и адресата. Это и позволяет вводным единицам вносить в текст различные эмоциональные оттенки, в том числе - создавать комический эффект.
    Рассмотрим данное явление на материале русской художественной прозы первой половины ХХ века. Следует отметить, что вводные единицы входят в общую систему речевых средств создания комического в тексте, обычно играя вспомогательную роль по отношению к средствам лексическим. В то же время сами синтаксические средства формируют определенное единство, выражая различные оттенки авторской иронии и создавая особую комическую атмосферу.
    Комический эффект при использовании вводных конструкций обычно связан с некоторым противоречием между ними и основным контекстом. Такое противоречие может носить логический характер. В частности, с помощью вводного слова может быть актуализирована логическая ошибка в выводе.
    По виду - лет сорока с лишним.
    Рот какой-то кривой. Выбрит гладко.
    Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом - иностранец.
    /М. Булгаков. Мастер и Маргарита/.
    В данном примере вводная единица позволяет подчеркнуть противоречие между выводом и фактами, на основе которых он сделан. При этом план объективного зрительного восприятия переключается на ментальный, оценочный, связанный в рассматриваемом случае с традиционным ассоциативным ходом "необычный, странный - иностранный".
    С помощью вводного слова также может актуализироваться банальное утверждение, мотивировка которого в последующем контексте позволяет развить комический эффект.
    Моя же бабушка, еще того чище, родилась в 1836 году... Конечно, вряд ли Пушкин мог ее нянчить, тем более что она жила в Калуге, а Пушкин, кажется, там не бывал, но все-таки можно допустить эту волнующую возможность, тем более что он мог бы, кажется, заехать в Калугу повидать своих знакомых.
    /М. Зощенко. В пушкинские дни.
    Вторая речь о Пушкине/.
    Сомнение, заложенное в семантике вводного слова, может получать дальнейшее развитие в информативном плане основного контекста, опровергая в некоторых случаях заявленный постулат.
    Сегодня, кажется, пожаловаться нельзя - жарко, солнце светит "во все лопатки" - у прохожих от жары совсем разваренный вид - даже лошади (на что уж выносливый скот!) - и те понурили головы... /С. Черный. Дневник резонера/.
    При этом комичной является не сама уступка, оформленная с помощью вводного слова, а дальнейшая актуализация ее причины.
    Многое, впрочем, смущало Веру Павловну. Гениев, помимо ее мужа, была прорва. Ходили они друг к другу стадами... /С. Черный. Наглядное обучение/.
    Кроме того, переданное повествователем сомнение может компенсироваться моделированием дальнейшего развития комической ситуации.
    Практика у них /докторов/ в эмиграции, наверно, неважная, зато, как до пациента дорвутся, в живых не оставят... ............