Великая литература как большой бизнес
    Шипилов Андрей Васильевич - доцент кафедры философии Воронежского государственного педагогического университета
    Н. Эйдельман как-то заметил, что вся великая русская литература "родилась" почти одновременно: между 1799 и 1826 гг. появились на свет Пушкин, Тютчев, Гоголь, Белинский, Герцен, Гончаров, Лермонтов, Тургенев, Достоевский, Некрасов, Щедрин, Лев Толстой. Почему же русская литература обрела величие не раньше и не позже, а именно в первой половине XIX века?
    "Три кита", на которых стоит литература - это писатель, издатель и читатель. Значимость произведений для общества (художественные достоинства и недостатки мы здесь не рассмотриваем) строго коррелирует с состоянием литературного рынка. А первичное условие самого существования такого рынка - наличие более или менее значительной читательской аудитории, производной, в свою очередь, от состояния системы образования.
    Вплоть до второй половины XVIII века размеры "образованного общества" в России были просто карликовыми - несколько тысяч дворян и разночинцев, разбросанных по полкам и канцеляриям. Ситуация начала меняться только при Екатерине II, когда на смену конгломерату самых разных элементарных и специальных училищ, где обучалось всего пять-десять тысяч человек, пришла первая государственная школьная система. При Александре I и Николае I эта система быстро расширялась, так что к концу правления Николая в Российской империи насчитывалось до 10 тыс. школ и 500 тыс. учащихся, а еще через десять лет, к 1864 г., эти цифры возросли до 33,5 тыс. и 824 тыс., соответственно.
    Школьное образование как таковое можно уподобить машине, перерабатывающей Gemeinschaft в Gesellschaft. Проходя через школу, человек "общины" становится человеком "общества" (в классической трактовке Ф. Тенниса). Общинный человек подходит к знанию со стороны жизни - общественный человек подходит к жизни со стороны знания; культура первого производна, культура второго производительна. Грамотный человек принципиально, качественно отличается от неграмотного - они действительно живут в разных мирах. С этой точки зрения чрезвычайно показательным выглядит феномен эпистолярной культуры. Если при Петре I количество почтовых отправлений не превышало несколько десятков тысяч в год, то к середине 60-х гг. XIX в. оно выросло до 42 миллионов, причем большая часть этого роста пришлась на первую половину века - только с 1822 по 1857 гг. объем письменной внутрироссийской корреспонденции вырос более чем в 6 раз.
    Но есть и другой, более надежный показатель - данные по книгоизданию и библиотечному делу. В середине ХУШ века в России имелось лишь два десятка типографий; в 1813 г. их было уже 66, в 1855 г. - 150, в 1864 г. - 276. Если в начале XVIII в. в год издавалось в среднем по 12 книг, то в начале XIX в. - уже по 150, в 1825 г. - 575, а в 1855 г. - 1020 на 119 названий больше, чем за всю первую половину ХУШ века! В 1800-1855 гг. появилось 499 новых журналов, а за одно следующее пятилетие - еще целых 147. В середине XIX в. книжный рынок за год поглощал уже больше товара, чем за всю первую половину предшествовавшего столетия.
    Но, может быть, еще важнее были качественные изменения рынка. Пока в стране не было сколько-нибудь значительного количества образованных людей, большая часть рынка была заполнена традиционной духовной литературой, которой отдавали предпочтение грамотеи из купцов, приказных и посадских. ............