Часть полного текста документа:Афины. Тирания Тридцати - триумф и падение олигархии Тридцать пришли к власти под лозунгом возвращения к patrios politeia, поэтому при создании государственного аппарата им надо было позаботиться о кажущемся сохранении традиционных государственных учреждений, и притом сделать так, чтобы эти учреждения были послушными орудиями в руках правительства. "Став господами государства, тридцать назначили пятьсот членов совета и остальных должностных лиц из предварительно намеченной тысячи кандидатов". Что касается Совета пятисот, то, как мы знаем из Лисия, он и до переворота состоял, в основном, из сторонников олигархии, поэтому при новой власти был переизбран почти в полном составе. Остальные пятьсот "из числа тысячи" были привлечены для замещения всякого рода должностей, количество которых не было, вероятно, сокращено, так как Тридцать, по крайней мере, на первых порах старались сохранить видимость демократической конституции. Согласно как Аристотелю, так и Ксенофонту, правление Тридцати поначалу казалось действительно умеренным и стремящимся к "древней политии". Они убрали из Ареопага таблицы с законами Эфиальта и Архестрата относительно ареопагитов и отменили те из законов Солона, которые давали повод к недоразумениям и простор для деятельности сикофантов, например, оговорки относительно права завещать состояния, а также право принимать окончательные решения спорных вопросов. Суд присяжных был вообще отменен, возможно, еще до назначения нового аппарата государственного правления, так как именно гелиэя проводила докимасию чиновников, а судебная власть перешла к Совету пятисот и, вероятно, отчасти к Ареопагу, к которому в связи с отменой законов Эфиальта, должно было вернуться право суда по делам об убийствах. Затем, к общему удовлетворению, была искоренена одна из страшнейших язв демократии: известные общественности сикофанты были арестованы, осуждены и казнены. Аристотель добавляет к этому, что преследованию подвергались лица, "подлаживавшиеся в речах своих к народу вопреки его настоящим интересам, аферисты и негодяи, и государство радовалось этому, думая, что они делают это во имя высших интересов". Видимо, имелись в виду демагоги и прочие лица, запятнавшие себя неблаговидными поступками в период радикальной демократии. Укрепляя свою власть, Тридцать по-прежнему не рассчитывали на собственные силы и потому старались заручиться военной поддержкой Спарты. При содействии Лисандра им удалось добиться присылки спартанского гарнизона численностью около 700 человек во главе с гармостом Каллибием, который они согласились содержать за счет города до тех пор, пока не "устранят дурных людей", то есть не избавятся от всех политических противников. Теперь, под привычной и надежной охраной спартанских мечей, новоявленные правители Афин развернулись по-настоящему. Машина террора заработала в полную силу, уничтожая не только сторонников радикальной демократии, но и всех, кто мог оказаться опасным, включая зажиточных людей с вполне умеренными взглядами и даже представителей аристократии. Аристотель называет цифру в 1500 человек как общее число пострадавших от террора Тридцати. К этому моменту отношения между Критием с его группировкой и Фераменом становятся все более натянутыми. ............ |