Бакунин, бельгийские интернационалисты и коллективистический анархизм с 1864 до начала семидесятых годов Неттлау М.
    Вплоть до смерти Прудона анархические идеи, гармонически изложенные, пожалуй, одним только Вильямом Годвином, в большинстве случаев содержали слишком мало подлинно-социальной мысли и социалистического духа и были слишком далеки от революционной инициативы, воли и метода. Они не могли, поэтому, внутренне соответствовать настроениям, которые созданы были нищетой и недовольством среди эксплуатируемых и угнетенных жертв развивающегося капиталистического общества. Взаимопомощь возможна была на первых порах, на дальнем американском западе, среди пионеров, обладавших умеренными и приблизительно равными средствами, т.е. среди людей, которым легко доступны были необработанная земля и обыкновенные орудия. Все другие производители наталкивались на суровых и жестоких монополистов. Ассоциации и кооперативы развивались очень медленно, ибо лишь очень немногие из обездоленных имели силы, чтобы' порвать с прошлым не только теоретически и исповедовать социализм, помогая друг другу справиться с затруднениями первых дней. Социальные идеи Прудона, хотя и вызывавшие большой энтузиазм, оставались на бумаге. Английские организации трудового обмена и американские свободные общины не преуспевали и жили недолго. С другой стороны, в реформах для защиты труда было отказано: рабочие организации, социалистическая пропаганда, каждая попытка освобождения преследовались так жестоко, что стало ясно, что монополия и привилегия не сделают уступок, а утвердятся еще прочнее. Отсюда возникли методы Годвина, Оуэна и стольких других, - методы мирного идейного убеждения и доказательства путем опыта, отсюда же предложения и предостережения Прудона. Но все это оказалось бесполезным, ибо готовность уступить доводам разума и справедливости совершенно отсутствовали у правящих классов, которые полагались только на силу организованного принуждения. Естественно, что нашлись люди, почувствовавшие, что только ниспровержение существующего строя, правительства и собственности может создать фундамент для нового, свободного общества.
    Если авторитарные социалисты, вроде Бабефа, Буонарроти, Бланки и других, проповедовали это право, начиная с Французской Революции, то анархисты, от Годвина до Прудона искали мирных путей - путей убеждения, опыта, взаимопомощи на справедливых началах. Но резня, устроенная в Париже в июне 1848 года, превратила некоторых из них в революционеров, в первую очередь Дежака и Кердеруа. Но мы уже видели, как страшно одиноки были эти люди. Таково было положение до конца 1861 года, когда начал действовать М. А. Бакунин (1814-1876). Он стал наполнять анархизм определенно социалистическим духом и революционной волей и пытался организовать активные силы, обратившись к социально-революционным инстинктам, дремавшим, по его мнению, в массах. Этим четырем определенным задачам он посвятил остальные годы своей жизни.
    Обилие биографических материалов показывает, что уже на первых порах тенденции, дававшие ему возможность действовать в этих четырех направлениях, развивались в Бакунине при благоприятных обстоятельствах. Любовь к свободе и применение принципа солидарности в сочувствовавшей и доверявшей ему среде, стремление расширить эту сферу, понимание глубоких различий между полезностью посвященных и активных сторонников и деятельностью людей равнодушных или затронутых лишь поверхностно, - вера в непреодолимость инстинктов, дремлющих во всех людях, способных возмущаться несправедливостью, - вера в коллективную революционную борьбу, которая велась временами и которую, конечно, не угасила современная жизнь, - неограниченные, поэтому, возможности действия при условии, что и решительное и сознательное меньшинство, путем разумного убеждения и решительной инициативы, вызовет отклик в народных инстинктах, - все это составляло положительную сторону личности Бакунина, анархической революционной силы первой величины. ............