Характер взаимоотношений первобытного человека с природой вызывал ощущение неразрывной связности: силы природы персонифицированы в образах богов (человек испытывал на себе их могущество и ощущал бессилие в противостоянии им), люди и боги живут как бы общей жизнью, обладают общими чертами и даже пороками. Боги не только всемогущи, но и капризны, зловредны, мстительны, любвеобильны и т. п., в то время как герои мифов наделены фантастическими способностями в преодолении зла,в борьбе с врагами. То, что Гегель в свое время писал о взаимоотношении богов и героев Гомера, вполне приложимо к мифам народов Востока: "Все содержание, приписываемое богам, должно оказаться вместе с тем собственной внутренней сущностью индивидов, так что, с одной стороны, господствующие силы представляются индивидуализированными сами но себе, а с другой стороны, это внешнее для человека начало оказывается имманентным его духу и характеру".
    Постепенно упорядочение хаоса и организация мироздания начинают приписываться "первочеловеку". В ведических мифах это тысячеглавый, тысячеглазый, тысячсногий Пуруша, ум или дух которого породил луну, глаза - солнце, уста - огонь, дыхание - ветер и т. п. Пуруша - это не только модель космоса, но и человеческого сообщества с самой ранней социальной иерархией, проявляющейся в делении на "варны": из рта Пуруши возникли жрецы (брахманы), из рук - воинское сословие (кшатрии),из бедер - торговый люд (вайшья),из ступней - все остальные (шудры). Аналогичным образом в китайских мифах происхождение мира связывается со сверхъестественным человеком по имени Паньгу, из вздоха которого появились ветер и облака, из головы - гром, из левого глаза - солнце, из правого - луна, из туловища с руками и ногами - четыре страны света, из крови - реки, из пота - дождь и роса, из блеска глаз - молния и т. д.
    Переходя к рассудочному осмыслению причинности мира в разнообразных проявлениях его постоянства и изменчивости, человек должен был по-новому увидеть и свое место, предназначение в нем. Он по-прежнему ощущал себя в неразрывности с космосом в целом, но уже задумывался о существовании первопричины, первоосновы бытия, некоего абсолюта. Взаимосвязь человека с абсолютом складывается как бы но двум моделям, в которых отражены не столько особенности психологического склада восточных народов, сколько специфика общественного уклада древнеазиатского общества. Два столпа его составляют централизованный деспотизм, основанный на государственном владении землей и водой, и сельская община. Практически безграничная власть восточного монарха преломилась в сознании как всемогущество единого, обретшего атрибуты главного божества.
    В Китае единое - "великое начало, способное родить, наделить и погубить" человека, обожествлено в Небе - "Тянь". В "Ши цзине" ("Канон стихов") Небо - всеобщий прародитель и великий управитель: рождает на свет человеческий род и дает ему правило жизни. Упоминание правил жизни не случайно. Освещение общественных устоев, их сохранение и поддержание - важнейшая социальная функция культа Тянь. Примечательно, что складывающееся несколько позже представление о человеческом совершенстве предполагает прежде всего "гуманность", которая трактуется как следование правилам, ритуалу, этикету. "Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы", он обязан соответствовать требованиям ритуала". ............