Дионис-Либер, бог свободных Т. В. Васильева
    Разбогатевший выскочка Тримальхион давал роскошный пир. Гости были сыты до отвала, - предполагался еще свежезажаренный кабанчик, но когда это грядущее блюдо, спасаясь от поваров, с визгом ворвалось в пиршественную залу, перекормленные едоки дружно попросили хозяина волю для животного, которое теперь шныряло между столов в ритуальной шапке вольноотпущенника. Юный красавец-раб, наряженный Вакхом и по имени Дионис, обходя пирующих, раздавал им виноградные гроздья и распевал песни, сочиненные его гостеприимным господином. Обратившись к юнцу, Тримальхион приветствовал его традиционным возгласом: Дионис - Либер! Проворный артист мгновенно сорвал шапку с кабанчика и надел себе на голову. Гости рукоплескали каламбуру хозяина, который, в свою очередь, поощренный одобрением публики, "дожал" остроумную выдумку: Разве не видно, что у меня Либер - Отец?
    Сцена эта, взятая из романа Петрония "Сатирикон", требует комментария. Древнегреческого бога Диониса римляне называли не только Вакхом, но и Либером, отождествив его по своему обыкновению с местным божеством, имевшим опять-таки, как это водилось у латинян, мужскую и женскую ипостась: Либер и Либера, - это были боги италийской почвы, плодородия, взрытой земли и обжитого поселения. Либера отождествлялась с Персефоной, таинственным божеством Элевсинских мистерий, дочерью Деметры-Земли, или с Ариадной, по греческим мифам, подругой Диониса. И если близость топонима Элевсин с греческим обозначением свободы - Элевтерия - просматривается разве что очень пристальным и не без предвзятости взором, то латинское слово Либер в нарицательном употреблении прямо-таки означает "свободный". Словом "либери" (только во множественном числе) назывались "дети" (домочадцы) римского гражданина, может быть, в память того, что когда-то так называли себя все дети одной общины, дети одного Либера, Отца, бога населенной ими земли. Русское "люди", немецкое Leute близки если не к самому Либеру, то уж к Элевтерии - почти очевидным образом.
    Соль тримальхионовой шутки в том, что в первый раз обращением к артисту "Дионис - Либер", он не только называл по имени античного бога, но и отпускал на свободу раба, а во второй - не только объявил о присутствии у него божественного гостя, но подтвердил в то же время, что он - сын свободного, а не раба, т. е. не вольноотпущенник, кем он был на самом деле, но собственно liber, свободный, ибо сын свободного.
    Говорят, в каждой шутке есть доля правды. В шутке Тримальхиона, независимо от своекорыстного намерения, сказалась такая правда, какую постичь было бы, пожалуй, великим благом для нас - но это потребует еще некоторых комментариев. Дело, однако, стоит усилий, игра стоит свеч - да поможет нам бог Дионис-Либер!
    Наш Пушкин назвал Диониса веселым богом. А свободу - веселым призраком. Вино и веселье - это, казалось бы, закономерное сближение ("Веселие Руси- пити"), а вот свобода и веселье - тут как будто не хватает какого-то промежуточного звена, уточнения. Но у Пушкина настойчиво сближаются свобода и радость ("... свобода вас примет радостно у входа..."). В конце концов, "Ода к Радости" Шиллера - тоже скорее гимн свободе и братству людей, чем собственно радости - как понимаем ее мы, русские. Но для немцев Freude - радость и Freiheit - свобода очень близки, а германская богиня Фрейя - почти полная аналогия Либеры-Персефоны, но к тому же она еще богиня радости и любви.
    Свобода, или слобода, происходит от слова и понятия "свой" ("своб"), означая объединение и совместное поселение своих, состоящих в "свойстве" (родстве) людей. ............