Кибальник С.А.
Названный сюжет уже не раз прослеживался другими исследователями. Однако некоторая скороговорка в его рассмотрении, как правило, влекли за собой схематизм, игнорирующий личные особенности оппонентов и их взаимные отношения, также имеющие значение при общей оценке полемики. Недостаточно четкое определение эстетической и литературной позиции Гнедича: в основном создатель «русской Илиады» едва ли не безоговорочно записывался в лагерь карамзинистов - приводило к тому, что отдельные моменты этого любопытного спора оказывались все время смещены, а некоторые оттенки стерты. Вот их-то я и постараюсь восстановить.
Итак, П.А.Катенин в 1816 году печатает свой вольный перевод баллады немецкого поэта Готфрида Бюргера «Ленора». В двадцать седьмом номере «Сына Отечества» выходит критика этого перевода, автором которой был Н.И.Гнедич. Наконец, в тридцать седьмом номере этого же издания А.С.Грибоедов печатает свою антикритику на статью Гнедича. Вот и вся полемика – в сущности, лишь обмен уколами, но не по обычной дуэльной схеме «Грибоедов против Гнедича», а немного сложнее: Гнедич – выпад против Катенина, а Грибоедов – ответный выпад против Гнедича и Жуковского (как автора первого переложения «Леноры» – баллады «Людмила»).
Начнем с того, что с легкой руки Ю.Н.Тынянова полемику эту принято включать в общую картину борьбы «младших архаистов (Шаховской, Катенин, Грибоедов, Кюхельбекер) с карамзинским направлением в литературе». Дальнейшее изучение этой темы проходило в основном в рамках тыняновской парадигмы. Однако Гнедич не только не член «арзамасского общества безвестных людей», но, напротив, постоянно подвергается на заседаниях «Арзамаса» со стороны его членов сатирическим выпадам – не менее саркастическим, чем его ядовитая рецензия на Катенина: «друг наш Гнедич на гекзаметре без просодии», «некий халдей из Библиотеки», «досужий бес Хлыстова», «присяжный враг Гомера» – таковы отзывы о нем Д.Н.Блудова, С.П.Жихарева, Д.В.Дашкова, а переводы Гнедича из «Илиады» характеризуются ими как «вой Гнедича», «ужасные его гекзаметры», «убитый им Гомер».
Это скептическое отношение к Гнедичу неизменно: оно нисколько не меняется после его выступления в защиту Жуковского, а читанная накануне его, 2 января 1816 года в собрании Императорской Публичной библиотеки поэма «Рождение Гомера» на заседании «Арзамаса», состоявшемся 24 февраля 1816 года, вызывает следующий отзыв Варвика – Николая Тургенева: «Кто бы подумал, слушая чтение помощника библиотекаря, что дело идет о Гомере. Жалобным голосом своим, казалось, он просил пощады своему произведению. Два порядочных стиха едва ли вознаградили вас, почтенные сочлены, за два скучные часа».
Гораздо более ощутимы связи Гнедича с «Беседой любителей русского слова», что делает его выступление в защиту Жуковского, на первый взгляд, довольно неожиданным. Правда, в 1811 году при открытии «Беседы» Гнедич отказался войти в ее состав, но впоследствии он постоянно печатается в «Чтениях» этого общества и нередко бывает на его заседаниях. Таким образом, если речь может идти здесь о выступлении Гнедича как выражении некоего группового мнения – а Гнедич сам дал основания для этого, ссылаясь в своей статье на мнения неких «читателей» – то это выражение не мнения «арзамасцев», а собственного мнения Гнедича, подкрепленного суждениями нескольких его друзей. ............
