Кирилло-Белозерский монастырь
Кирилло-Белозерский монастырь некогда был центром духовной жизни Русского Севера. Отсюда вышли многие подвижники и основатели новых северных обителей, сюда спешили на богомолье московские государи.
Северной Лаврой называют Кирилло-Белозерский монастырь. Окруженный мощными крепостными стенами, отражающимися в водах Сиверского озера, он неизменно вызывает восхищенное удивление российских и иностранных туристов, в великом множестве стекающихся сюда летом, когда открыта навигация.
Пустынной и дикой была эта местность, когда пришел сюда постриженник московского Симонова монастыря преподобный Кирилл и произнес, вглядываясь с горы Мауры в дальний берег Сиверского озера: «Се, покой мой во век века, здесь вселюся! Потому что место сие возлюблено Пречистою. Благословен Господь Бог от ныне и до века, ибо Он услышал наше моление». Старцу Кириллу (а по приходе на Белоозеро ему было уже около шестидесяти лет) сопутствовал его духовный друг, монах той же Симоновой обители преподобный Ферапонт. Он, по истечении недолгого времени, удалился от преподобного Кирилла в другую пустынь, основав Богородице-Рождественский Ферапонтов монастырь, знаменитый ныне фресковым ансамблем работы Дионисия.
Но недолго пришлось оставаться преподобному Кириллу одному. Вскоре его разыскали в северной глуши двое симоновских иноков. Так было положено начало монашеской общине. Затем стали приходить местные жители. Некоторые из них ждали от приподобного Кирилла совета и благословения, другие просили постричь их в монашество. Старец никого не гнал. Не прогнал он даже разбойника, пытавшегося сжечь его келью, когда тот пришел к нему со слезным покаянием.
Оставались в обители преподобного не все, кто приходил к нему. Слишком суров был здешний устав. Монахам возбранялось держать в кельях что-либо, кроме книг и икон. Даже напиться воды они могли лишь в трапезной. Во время трапезы инокам подавали три самых простых блюда (прп. Кирилл довольствовался двумя и пил только воду). За столом каждый сидел на определенном месте; ели монахи молча, слушая чтеца, читавшего жития святых и духовные поучения. Что касается известного бича многих монастырей в позднейшую эпоху — хмельного питья, — то его в Кирилловой монастыре не только не употребляли, но и не держали вовсе. Правило это прп. Кирилл заповедал соблюдать и после его смерти.
Труды монахов были единственным источником их пропитания. Преподобный основатель обители приучил своих духовных чад не просить милостыни в миру. Время от времени, когда пища, подававшаяся за трапезой, становилась особенно скудной, некоторые из братии приступали к игумену с просьбой благословить их на сбор подаяния. Прп. Кирилл неизменно отказывал, говоря: «Зачем же мы существуем на этом месте, если нас забудут Бог и Пречистая?»
Тридцать лет подвизался преподобный Кирилл в основанной им обители. За это время здесь наладилась и уставная, и хозяйственная жизнь. В 1427 году настоятель скончался. Перед смертью (и день, и час ее был открыт прп. Кириллу) он собрал в своей келье братию, чтобы дать ей последнее благословение и наставление. «Не скорбите в день покоя моего, — говорил он кирилловским насельникам. — Уже пришел мне час почить о Господе. Предаю вас Богу и Его Пречистой Матери, да сохранят вас от всех искушений». ............
