Часть полного текста документа:Константин Батюшков Д. Благой Батюшков Константин Николаевич (1787-1855) - поэт, непосредственный предшественник Пушкина. Воспитывался в петербургских французских пансионах. Был связан тесными дружескими отношениями с Н. И. Гнедичем, позднее с кн. Вяземским, Жуковским и "арзамасцами" (см. "Арзамас"). Служил на военной и гражданской службе. Участвовал в трех походах. В 1818 был прикомандирован к дипломатической миссии в Италии, где вскоре заболел неизлечимой душевной болезнью. Несмотря на ряд неудачных попыток к самоубийству, прожил еще около тридцати пяти лет, но для литературы безвозвратно погиб с 1821. Будучи литературным учителем Пушкина Б. является его предшественником и в социальном отношении. В его поэзии впервые зазвучал в русской литературе, с тех пор до конца века не замолкавший в ней, голос деклассирующегося представителя старинного, но обнищавшего дворянского рода. "Не чиновен, не знатен, не богат", с горечью записывает о себе Б. в дневнике. Непрерывное безденежье ("ни гроша нет", "могу умереть с голоду"), заклады и перезаклады, наконец продажа унаследованного имения, служебные незадачи, связанные с органическим неумением и нежеланием служить и, в особенности, прислуживаться ("к службе вовсе не гожусь") - накладывают решительный отпечаток на характер и лит-ую деятельность Б. Из его писем возникает образ "старика в 22 года", "печального странствователя", во всем разочарованного ("умираю от какой-то ни к чему непривязанности"), угнетаемого скукой, всюду, где бы он ни был - в "свете", в деревне, в военных походах, в путешествиях - образ, который несколько позднее находит свое художественное воплощение в "Евгении Онегине" Пушкина. Наследственная предрасположенность к душевному заболеванию (и по материнской и по отцовской линии), мысль о неизбежности которого издавна тяготила Б., особенно омрачает его психику. Творчество Б., признанного эпикурейца, представителя "легкой поэзии", эротической лирики, славящей бездумное и беспечное наслаждение жизнью, ее удовольствиями, на первый взгляд поражает резким несоответствием и личной и социальной судьбе его творца. Но это несоответствие только кажущееся. Основной задачей, которую Б. стремился разрешить своим художественным творчеством, было "образование" нового литературного яз.: "пламенное желание усовершенствования языка нашего" сам Б. склонен был считать своей единственной заслугой. Борьба за создание нового литературного яз., которая была начата еще Карамзиным и в которой Б. принимает самое оживленное участие (острые сатиры на "славянороссов"), явилась выражением обозначившегося к нач. XIX в. социального расслоения дворянства. Новый слой, обозначившийся в дворянстве - деклассирующаяся дворянская интеллигенция, - по слову Пушкина, "обломки униженных родов", "с имениями, уничтоженными бесконечными раздроблениями, с просвещением, с ненавистью противу аристократии", несли в себе потребность иной языковой культуры. Опрощению, демократизации быта неизбежно соответствовала тенденция к опрощению, демократизации яз. В литературной деятельности Б. это выступает с особенной наглядностью. Подобно тому как он противопоставляет свой "шалаш простой", "убогую", "смиренную хижину" - "свету" с его "дворцами", "мраморными крыльцами", "огромными палатами с высокими столбами" (один из самых навязчивых мотивов его лирики, целиком подтверждаемый эпистолярными признаниями), так отвлеченно приподнятому, условно-книжному, пронизанному церковно-славянской стихией, "мандаринному, рабскому, татарско-славянскому яз." придворной поэзии XVIII в. ............ |