"Менины" Веласкеса в зеркале культурфилософии ХХ века
    А.В. Ляшко, С.-Петербург
    В 1656 году Веласкес пишет свои знаменитые "Менины" - картину, которая вот уже четвертое столетие представляет миру неразрешимую загадку, рождающую различные логические доказательства и интуитивно-образные толкования того, что же находится вне изображения, что пишет художник, и что видят другие картинные персонажи, что обусловило мотивацию их взглядов и совершенство композиционных линий полотна, но не явлено зрителю. ХХ век открыл шедевру Веласкеса новые ракурсы интерпретации и перспективы осуществления. Образы "Менин" неоднократно "животворятся" в художественных цитатах, репликах, которыми столь богата культура последнего столетия (спектр рефлексий грандиозен: от работ Пикассо разных периодов творчества до "мотивов" современных русских художников). Это и своеобразная музейная инсценировка в Прадо, где сейчас хранится картина (напротив полотна, под углом к нему поставлено зеркало - так как, возможно, оно стояло перед художником во время работы), - виртуальная игра, совместное действо зрителей, оживших героев и самого автора, будто срежиссировавшего данную ситуацию несколько столетий назад.
    Выдвинув новую парадигму научного познания, основанную на идее интеграции в творческом процессе развития знания нравственного и эстетического смыслов мира, сформулировав новый образ познающего субъекта в соотнесенности рациональности в гносеологическом смысле с этическими и художественными способностями человека, ХХ век открыл для полотна Веласкеса новые интерпретационные аспекты, введя их в пространство философского дискурса. Значительное расширение поля эстетического в пределах самой философии, "метафорическая эссеистика" как специфическая творческая позиция многих философов, культурологов, критиков искусства характеризуют ситуацию постмодернистского знания. Живописный опыт, в круге парадоксальных задач - увидеть видение, осмыслить смыслообразование, представить само представление, неоднократно провозглашается философской мыслью ХХ века "материалом истины" (Ж. Батай, М. Мерло-Понти, М. Фуко и др.). "Живопись одна наделена правом смотреть на вещи без какой бы то ни было обязанности их оценивать", - говорит Мерло-Понти, сравнивая ее внутренний статус с позицией "ответственности говорящего человека", присущей философии и литературе. Художник-живописец - "он безоговорочный суверен в своем постижении мира, оснащенный только той "техникой", которую приобретают его глаза и руки" (Мерло-Понти М. Око и дух // Французская философия и эстетика XX века. М., 1995. С. 219). В данном контексте глубоко закономерен тот факт, что именно "Менины", на всем протяжении истории их исследований зачастую рассматривавшиеся как "картина о картине", "теология живописи", "настоящая философия искусства", "модель творчества", неоднократно становятся предметом, им-пульсом, вдохновением философско-эстетических исканий уходящего века.
    Книга "Веласкес и Гойя" Х. Ортеги-и-Гассета (1962) явилась свидетельством того "синдрома Веласкеса", который переживал философ в течение всей своей жизни, беспрестанно, "подобно средневековому мудрецу, неоднократно перечитывающему книгу, дабы постичь скрытую в ней истину", вновь и вновь возвращаясь к "загадке" "Менин". ............