Необычные состояния сознания и их смысл в культуре Владимир Майков
    В каком-то смысле вся история человечества есть история необычных состояний сознания. Под этим углом зрения мы можем посмотреть на все события, потому что все новое, что пришло к нам в культуру, оно пришло оттуда-то, издалека. Это иной язык, иной опыт, иное соответствие опыта языку, это смена "редактора реальности". Необычные переживания сознания как озарения, поворотный пункт.
    В цикле рассказов Стефана Цвейга о Звездных часах человечества отражена эта перспектива. Человеческая духовность, ее рост и развитие, обязана откровениям, которые получил Христос, Будда, Мухаммед, Заратуштра и другие основатели духовных школ, религий.
    Наука продвигается в результате того, что ученый открывает законы космоса, формулируя их на земном языке и соотнося возможности человеческого действия с божественными возможностями. Человек немножко демиург, производит технологии на основе открытий, формулирования закономерностей.
    Новое нередко приходит в нашу культуру под маской безумия и это особая тема.
    До того как это новое пришло, его как будто бы и нет.
    То есть оно есть, но его нет в нашем мире.
    Например, до того как Сезанн нарисовал свои знаменитые яблоки, никто не видел эти яблоки. Пока Ван Гог не нарисовал это бурное небо облачно - хмурое небо или подсолнухи, сияющие, никто не видел этих подсолнухов в мире. Ван Гог дал нам органы чувств. Модильяни нарисовал своих женщин с узкими глазами и склоненными волосами, и помог нам видеть таких женщин везде. Мы стали смотреть и замечать эти типы. Типы Дали. Типы Модильяни. Типы Толстого. Типы Достоевского.
    Каждый крупный художник, приходя в этот мир, приносит новый язык. И дает нам новый язык, который порождает возможность нового опыта. Без этого языка, я имею в виду не только вербальный язык, а язык культуры, язык искусства, язык мистического опыта у нас нет этого опыта. Нередко, появление нового языка не что иное, как результат накопленного пластами опыта, ну скажем как движения снежного кома.
    Мы как снежный ком, который скатывается по склону горы, наматывая на себя все новые и новые комья снега. Точно так же и мы наматываем на себя все новые слои опыта вместе с соответствующими словами, языками, метафорами, ключами к этому опыту.
    И затем, когда мы сталкиваемся с понятием, символом, в нас активируется соответствующее переживание, опыт, и это означает, что мы знаем. Мы попадаем в резонанс, струны, которая звучит, отзывается в нас, вибрации струн. Язык это не слова. Язык это вибрации, которые соединяют нас с опытом, с общечеловеческим опытом, расколдовывают этот мир для нас, оживляют его.
    Я употребляю "язык" в смысле более широком как то, что является и невербальным языком и языком жестов, и языком искусства в широком смысле, как то, что соединяет коммуницирует нас с опытом. Такое представление о "языке" соответствует Бодхидхарме, древней индийской теории, наиболее "рабочем" представлении о сознании, тому, с чем можно работать. Если брать современные психологические представления, то "ближайшая" - школа Арни Миндела "процессуальный подход".
    Ну, скажем, как мы могли бы определить, что такое сознание?
    Как мы можем осознавать настоящий момент?
    Мы вообще осознаем, что сейчас происходит или нет, как вы думаете?
    Каждый из нас с еле заметным отставанием дублирует все слышимое и видимое. ............