ОБ ОТРАЖЕНИИ СУБЪЕКТНО-ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ГЛАГОЛЕ КЕЧУА
    Морфологическая репрезентация в глаголе субъекта и объекта действия и, в более широком смысле, выражение отношений между участниками описываемой ситуации, а также между последними и собственно действием занимает важное место в системе форм кечуанского глагола [1]. Совокупность форм, отражающих эти отношения, целесообразно выделить в особый класс среди прочих глагольных категорий кечуа, включая в него, кроме форм, традиционно относимых к залоговым (рефлексив, пассив), такие явления, как версию или субъектно-объектное спряжение.
    Рассматриваемый вопрос кечуологами специально не изучался, хотя приводимые ниже факты так или иначе отмечаются в большинстве грамматик кечуа [2].
    Наиболее заметно отношения между субъектом и объектом проявляются в субъектно-объектном спряжении, отражающем, хотя и не полностью, лицо и число как субъекта, так и объекта действия. В общих чертах оно может быть представлено в следующем виде [3]:
     muna-yki "я тебя люблю" muna-ykiku "мы тебя любим" muna-ykichis "я вас люблю" muna-ykiku "мы вас любим" muna-wanki "ты меня любишь" muna-wankichis "вы меня любите" muna-wankiku "ты нас (экскл.) любишь" muna-wankiku "вы нас (экскл.) любите" muna-wankiku "ты нас (инкл.) любишь" muna-wankichis "вы нас (инкл.) любите" muna-wan "он меня любит" muna-wanku "они меня любят" muna-sunki "он тебя любит" muna-sunkiku "они тебя любят" muna-wanku "он нас (экскл.) любит" muna-wanku "они нас (экскл.) любят" muna-wanchis "он нас (инкл.) любит" muna-wanchis "они нас (инкл.) любят" muna-sunkichis "он вас любит" muna-sunkichis "они вас любят"
    Обращает на себя внимание недостаточность форм (из сорока девяти теоретически возможных сочетаний находят выражение лишь двадцать) и их частичная омонимия. Так, отсутствуют формы для выражения 3-го лица объекта; за рамками субъектно-объектного спряжения оказываются и те случаи, когда лицо субъекта и объекта совпадают. Такие формы обслуживаются показателем рефлексива -ku, например: armakuy [4] "купаться" (armay "купать"), watakuy "привязываться" (watay "привязывать"), wesq'akuy "запирать себя" (wesq'ay "запирать"). Рефлексивное значение форманта -ku обычно отмечается в исследованиях по языку кечуа.
    В то же время наличие таких глаголов с этим суффиксом, как ruwakuy "делать для себя", llank'akuy "работать на себя", hap'ikuy "брать себе", tapukuy "спрашивать для себя" и др. [5], свидетельствует, на наш взгляд, о версионном значении этого суффикса (в данном случае речь идет о субъектной версии), сосуществующем с рефлексивным. Поиск показателя объектной версии приводит нас к суффиксу -pu, противопоставляемому -ku, например, в таких парах глаголов: akllakuy "выбирать себе" - akllapuy "выбирать для кого-то", takikuy "петь для себя" - takipuy "петь для кого-то", manakuy "просить для себя" - manapuy "просить для кого-то" и т.д. (при наличии akllay "выбирать", takiy "петь", manay "просить"). Многочисленность примеров такого рода позволяет предположить существование в языке кечуа версии как регулярной грамматической категории. Несомненная взаимоисключаемость -ku и -pu представляется также веским доводом в пользу того, что речь идет о двух значениях в рамках одной словоизменительной категории. Опираясь на картвелистическую традицию, мы считаем возможным различать в кечуа: 1) субъектную версию (объект предназначен или принадлежит субъекту), 2) объектную версию (объект предназначен или принадлежит другому объекту, или точнее - объект не предназначен или не принадлежит субъекту или отчуждается от него) и 3) нейтральную версию, не отражающую предназначения или принадлежности объекта субъекту или другому объекту. ............