Образ Медного Всадника в поэзии конца XX века Татьяна Шелыганова школа №135 Санкт-Петербург
    Петербургская поэзия, склонная к перечислению городских доминант, к постоянным архитектурно-литературным цитатам, неравнодушна к "кумиру на бронзовом коне". Наиболее явственно эта тема прозвучала в поэме А.С.Пушкина "Медный Всадник", которую можно считать ядром так называемого петербургского текста русской литературы.
    Каждое поколение по-своему прочитывает эту поэму, проверяя себя и эпоху обращением к монументу и к его метафизической истории, так как Пётр, постоянно напоминающий о себе памятником на Сенатской площади, стал тем первоначалом, которое определяет жизнь любого петербуржца 1. О каждой эпохе, и не только литературной, можно судить по тому, что увидела она в облике памятника Фальконе и как прочитала его литературный двойник - поэму Пушкина.
    В противовес XIX веку в начале века XX в литературе уже не было однозначного и окончательного взгляда на памятник, на ПетраI и его историческую роль. На первый план вышло единоборство Петра и змея, зазвучала тема возмездия (поэма Блока "Возмездие"), тема исторической провокации (роман А.Белого "Петербург"). Позднее Пётр становится двойником лирического героя раннего Маяковского ("Последняя петербургская сказка"), а Осип Мандельштам ощущает своё родство с другим героем пушкинской поэмы - Евгением ("Петербургские строфы").
    Современная нам эпоха, ориентируясь во многом на культуру "серебряного века", даёт свой, насыщенный цитатами и реминисценциями комментарий к пушкинской поэме.
    Восприятие Петра и, как следствие, памятника ему у современных авторов многопланово. Присутствуют историософская (А.Городницкий, стихотворение "Петербург"), фольклорно-лубочная (В.Шефнер, "Пётр"), метафизическая (всадник-фантом из "Петербургских стансов" Г.Марка), легендарная (всадник-страж города из стихотворения В.Лелиной "Залив заливается...") традиции восприятия этого образа. Как и в прежние времена, современные поэты ощущают в создании Фальконе-Пушкина имперское начало. По-прежнему грозен Пётр, несущийся в бездну времён; по-прежнему бросает вызов Всаднику Евгений, маленький человек, бессильный перед огромным государством. Он и сегодня герой "русской трагедии", которая идёт, по словам А.Городницкого, "не первый век и не последний год на фоне европейских декораций" ("Санкт-Петербурга каменный порог..."). Эту трагедию каждый поэт воспринимает по-своему:
    ...красуйся град втемяшенный Петра
    порфироносной фиговой ботвой!
    ужо не выкрикну, но выхаркну - постой!
    (А.Скидан. "СО-ДОМ") 2.
    Жёсткий монолог героя в духе "Записок сумасшедшего" в стихотворении В.Сосноры "По городу медленно всадник скакал...":
    По городу медленно всадник скакал.
    Копыто позванивало как стакан.
    Зрачок полыхал - снежно-белая цель
    на бледно-зелёном лице.
    Икона! Тебя узнаю, государь!
    В пернатой сутане - сова-красота!
    Твой - город! Тебе рапортующий порт.
    Ты - боцман Сова, помазанник Пётр.
    Из меди мозги, из меди уста,
    коррозия крови на медных усах...
    Не менее насыщено призывами, восклицаниями, утверждениями, вопросами стихотворение О.Охапкина из цикла "Санкт-Петербург", последние строки которого вполне могли бы стать эпиграфом к разговору о литературной судьбе "Медного Всадника" и о судьбах русских поэтов:
    Кто там скачет? Ужели незыблемый конь?
    Сколько русских певцов -
    столько грозных погонь.
    С точки зрения развития темы "Медного Всадника" эти тексты вполне традиционны. ............