Осознание намерения и разумное поведение: возможные соотношения и необходимые связи Г.К. Ольховиков 1. Задача данной статьи
    В настоящей работе мы рассматриваем один из частных случаев проблемы соотношения ментальных феноменов и фактов сознательного и рационального поведения. Эта проблема активно обсуждалась в ХХ веке такими философами как Л. Витгенштейн, Г. Райл, Г.Е.М. Энскомб, Д. Дэвидсон и мн. др.; она составляет не только объект "чистого" философского интереса, поскольку в отсутствие ее удовлетворительного решения едва ли возможна сколько-нибудь общая социальная теория. Тем не менее, общее решение этой проблемы на философском уровне отсутствует, что вполне закономерно: для того, чтобы его получить, мы уже должны обладать приемлемой общей философской теорией сознания и общей теорией рационального поведения. Соответственно, чтобы проблема была решена для некоторого класса ментальных феноменов, необходима общеприемлемая теория этого рода феноменов и теория фактов рационального поведения по своей сложности адекватная многообразию выбранного класса феноменов. Адекватность в данном случае обозначает, что возможно установить отношение соответствия, такое что различным феноменам данного класса соответствуют различные структуры фактов поведения, хотя необязательно различным структурам фактов поведения соответствуют различные ментальные феномены. Следует согласиться, что понятие "структура" не относится в философии к числу точных понятий. Поэтому мы не предопределяем заранее и в общем случае, что следует считать структурой из фактов рационального поведения; но, во всяком случае, любое множество фактов рационального поведения будет такой структурой и множество структур фактов рационального поведения вновь будет структурой из фактов рационального поведения. 2. Ментальные феномены
    Наше рассмотрение проблемы соотношения ментальных феноменов и фактов рационального поведения мы ограничиваем классом индивидуальных ригористических намерений. Индивидуальный характер намерения данного агента подразумевает, что это намерение не начинает (продолжает, завершает, возникает во исполнение) реализацию никаких других намерений, принадлежащих другим агентам. Но, разумеется, индивидуальное намерение может быть внушено агенту, некоторой группой или другим агентом. В этом последнем случае мы не склонны говорить, что намерение агента возникает во исполнение намерения другого агента, от которого исходит внушение, поскольку эта связь с действиями и намерениями другого агента не является частью самого намерения. Сознание агента является ригористическим в отношении его намерений, если агент всегда намерен противиться реализации любого возможного содержания намерения, которое он не намерен реализовывать. При анализе таких намерений в качестве рабочей гипотезы мы принимаем мнение Райла о том, что наименьшей единицей намерения оказывается диспозиция к определенного типа действиям. Эта диспозиция всегда обладает однозначной реализацией и жестко связана с ситуацией реагирования. Подробное выяснение внутренних структур и статуса атомарных диспозиций мы осуществляем в другой работе, а для настоящего изложения просто постулируем существование некоторого конечного множества атомарных диспозиций a1,..., an, которые могут быть выделены при анализе состояния сознания данного агента. ............