Петер Вайс. Дознание
    В соответствии с первоначальным замыслом автора, который хотел создать современную "Божественную комедию", композиция пьесы, в которой использованы материалы франкфуртского процесса над нацистскими преступниками 1963-1965 гг., повторяет строение 1-й и 2-й частей эпопеи Данте: в каждой "песне" - три эпизода, а всего их - тридцать три, как у Данте. Восемнадцать подсудимых представляют в пьесе подлинных лиц, представших перед судом в 1963 г., и фигурируют под своими настоящими именами, а девять безымянных свидетелей (двое из них - на стороне лагерной администрации, а остальные - бывшие узники) резюмируют испытанное и пережитое сотнями людей.
    1-й свидетель, служивший начальником станции, на которую прибывали эшелоны с людьми, утверждает, что ничего не знал о массовом уничтожении людей и не задумывался над тем, какая участь ждет узников, обреченных на рабский труд, приносивший огромные барыши филиалам предприятий Круппа, Сименса и "И. Г. Фарбен". 2-й свидетель, отвечавший за отправление эшелонов, говорит, что не знал, кого перевозят в вагонах, так как заглядывать в них ему было строго запрещено. 3-й свидетель, бывший узник, рассказывает о том, как их выгружали из вагонов, строили, избивая палками, по 5 человек в ряд, отделив мужчин от женщин с детьми, а врачи - Франк, Шатц, Лукас и Капезиус, сидящие ныне на скамье подсудимых, вместе с другими офицерами определяли, кто из новоприбывших трудоспособен. Больных и стариков отправляли в "газ". Процент трудоспособных обычно составлял треть эшелона. Подсудимые утверждают, что они пытались отказаться от участия в селекциях, но высшее начальство объясняло им, что "лагерь - это тот же фронт и всякое уклонение от службы будет караться как дезертирство". 8-й свидетель утверждает, что с апреля 1942 по декабрь 1943 г. у заключенных было изъято ценностей на 132 миллиона марок. Эти ценности поступали в рейхсбанк и имперскому министерству промышленности.
    Свидетели из бывших узников рассказывают о тех условиях, в которых они жили: в бараках, рассчитанных на пятьсот человек, зачастую размещалось вдвое больше; на каждых нарах лежало шесть человек, и поворачиваться на другой бок приходилось всем сразу, а одеяло было одно; топили в бараках редко; каждому узнику выдавали одну миску: для умывания, еды и в качестве ночной посудины; в дневном рационе содержалось не более 1300 калорий, тогда как при тяжелой работе человеку необходимо не менее 4800 калорий. В результате люди так ослабевали, что тупели и не помнили даже своей фамилии. Выжить мог только тот, кто сразу же мог устроиться на какую-нибудь внутрилагерную должность: специалистом или во вспомогательную рабочую команду.
    Свидетельница, бывшая узница, которая работала в политическом отделе лагеря под началом Богера, рассказывает о зверских пытках и убийствах, которые совершались у нее на глазах. Она составляла списки умерших и знала, что из каждой сотни новоприбывших узников спустя неделю оставалось в живых не более сорока. Богер, сидящий на скамье подсудимых, отрицает, что применял пытки при допросах, но когда его уличают во лжи, ссылается на приказ и на невозможность иным способом добиться признания от преступников и врагов государства. Подсудимый убежден, что телесные наказания следовало бы ввести и теперь, чтобы предотвратить огрубение нравов, а также для воспитания несовершеннолетних.
    Бывшая узница, которая провела несколько месяцев в десятом блоке, где проводились медицинские эксперименты, рассказывает о том, как молодым девушкам облучали яичники рентгеновским аппаратом, после чего удаляли половые железы и испытуемые умирали. ............