Часть полного текста документа:Постклассическая философия и преодоление времени Ю.И. Потоцкая Постклассическая философия не склонна преувеличивать свой разрыв с наукой. Так, Делёз и Гваттари видят в ней родственную форму самостоятельного философского мышления, а Кун и Лиотар - эталон языковой игры, стремящейся к обновлению собственных правил. И все же есть одно 'но', разводящее пути ученого с одной стороны и философа и художника с другой. Дело в том, что многообразие научных решений одной проблемы предстает во временной, а не пространственной перспективе, поскольку они имеют взаимоисключающий характер. Хотя научные революции и неизбежны, их следует рассматривать 'не с точки зрения новаторской ценности для будущего, а с точки зрения разрушительного потенциала для прошлого' [5, с. 192-193]. Иными словами, парадигмы не могут сосуществовать. Американский философ Р. Нозик сравнил научное и философское знание, связанное с системой аргументации и доказательств, с узкой высокой башней, которая разрушается до основания от воздействий и искажений времени и никогда не принимает вид живописных руин, сохраняющих свое очарование в веках [5, с. 99]. Подчеркнем: плюралистическое мышление, как пространственное, так и временно?е, не может быть кумулятивным, речь идет о прерывностях. Создание континуумов возможно лишь в рамках оседлого распределения, культивирующего То же Самое - основание для подавления Другого. Следовательно, плюрализм, недоступный философскому снятию или нормальной науке, характерен для неклассической философии и революционной науки. В то же время научный плюрализм нельзя назвать полноценным: на определенном этапе, а именно в период нормального кумулятивного развития, некая истина становится господствующей и, что самое важное, имеет такую претензию изначально. (Еще Ницше указывал, что стремление доказать универсальность своих открытий - задняя мысль всех догматиков [15, с. 189]. Демократизация мышления, которой озабочена современная философия, была бы невозможна без науки и проекта 'модерн' в целом. Однако выясняется, что одного фаллибилизма недостаточно, чтобы гарантировать пространственную свободу, которая позволяла бы выбирать из относительно равноценных возможностей, руководствуясь субъективными факторами вплоть до личных предпочтений и прихотей. 'Это и есть реальное освобождение.., нравится нам его расточительность и непристойность или нет', - заметил Бодрийар [4, с. 174]. Но мышлению, ориентированному на науку, оно недоступно, что поддерживает определенный антинаучный настрой, наиболее бескомпромиссно выражаемый американским неопрагматизмом. Постмодернистская мысль, без сомнения, есть мысль пространственная, всеядная, терпимая, словом, плюралистичная. Однако ее пространство не в полной мере свободно от времени: сколько бы ни говорили о преодолении модерна, его связь с постмодерном неустранима. Исторический, а отнюдь не мифологический дух, просветительское, а не романтическое начало побуждает постмодерн объявлять об очередной смерти чего-либо. 'Концы без конца' напоминают о былом господстве изживших себя форм [13, с. 2-3], которые постмодернистское пространство вмещает и сохраняет для игры. Ироническое низвержение препятствует их возрождению точно так же, как ранее этому мешало требование прогресса. ............ |