Проблемы законодательной техники в российской конституции и юридическая практика Р.Л. Иванов, Омский государственный университет, кафедра теории и истории государства и права
    Правовая природа Конституции как основы для юридической практики требует особой точности и тщательности в формулировке правовых предписаний, продуманности и логичности структуры документа, не допускает многозначности, расплывчатости и противоречивости его норм. Это - одна из аксиом современной юриспруденции. Ее забвение неизбежно деформирует правотворческую и правоприменительную деятельность, расшатывает правопорядок, подрывает престиж основного закона и превращает его текст в удобный объект для манипуляции со стороны представителей власти. Поэтому неслучайно подготовка и принятие конституций, как правило, занимают более значительное по сравнению с иными видами законотворчества время, не терпят поспешности и дилетантизма. Юридическая техника здесь должна быть на высшем уровне. Отвечает ли такому уровню Российская Конституция?
    К сожалению, категорический утвердительный ответ дать нельзя. Многочисленные восторженные оценки нашего основного закона как правового акта, отвечающего самым строгим международным стандартам, встречающиеся не только в средствах массовой информации, но и в некоторых научных публикациях, не всегда обоснованы. Федеральная Конституция содержит немало изъянов юридико-технического плана, которые недопустимы для нормативного правового акта такого ранга. Остановимся на наиболее существенных из их числа.
    Во-первых, логически ущербна структура документа. Если попытаться рационально объяснить замысел его разработчиков, то текст Конституции условно можно разделить на четыре взаимосвязанные и взаимообусловленные части. Первые три из них закрепляют элементы формы Российского государства (политический режим фиксируют главы 1 и 2, форму государственного устройства - глава 3, форму правления главы - 4, 5, 6 и 7), а четвертая регламентирует порядок вступления в силу, изменения и пересмотра Конституции (гл. 9 и Раздел второй). Однако в эту структуру абсолютно не вписывается глава 8, посвященная местному самоуправлению.
    Почему данный институт поставлен в один ряд с ветвями государственной власти, хотя законодательная техника подсказывала необходимость закрепления всех его основных положений в ст. 12 Конституции? Вероятно, разработчики документа любой ценой хотели подчеркнуть особое значение местного самоуправления в системе российской демократии. Отсюда "однопорядковость" муниципальных образований органам государства, вытекающая из взаиморасположения данных институтов в структуре основного закона, должна поддерживать иллюзию "самостоятельности" муниципалитетов и их "автономности" от государственного аппарата.
    Но подобное объективно невозможно при отсутствии в нашей стране гражданского общества и устойчивых демократических традиций. Включив в текст основного закона нормы, которые не имеют шансов последовательно и в полном объеме реализоваться на практике, разработчики Конституции стали "жертвами" собственного правового идеализма. Как следствие, предусмотренная ими модель оказалась крайне неэффективной, и сегодня муниципалитеты выступают либо "филиалами" государственных органов в первичных административно-территориальных единицах (если муниципальные образования и субъекты Федерации сотрудничают), либо становятся одним из инструментов борьбы за овладение государственной властью представителями региональных политических элит, как это происходит, например, в Приморском крае. ............