Российско-арабские взаимоотношения при Екатерине II
Хотя корни русско-арабских взаимоотношений уходят глубоко в историю, политические (точнее военно-политические) связи России с арабами возникли лишь во второй половине XVIII в. в результате активной политики Екатерины II в Средиземноморье. Принято считать, что эта политика императрицы проявилась в посылке в Средиземное море во время первой Русско-турецкой воины (1768-1774) Архипелагской военно-морской экспедиции под верховным командованием графа Алексея Григорьевича Орлова, чтобы воспользоваться стремлением греков и славян к освобождению от османского ига и, объединив силы флота с повстанцами, учинить Порте Оттоманской "диверсии в чувствительнейшем месте". Контакты же с арабами установились вследствие благоприятной для России инициативы правителя Египта Али-бея. Эти представления нуждаются в уточнениях, которые могут быть осуществлены при рассмотрении истории Архипелагской экспедиции в более широком контексте внешней политики России и новом прочтении источников1.
В отечественной литературе XIX-го века и советского времени утвердилось мнение о том, что идея посылки российского флота в Средиземное море возникла в начале Русско-турецкой войны2. Разногласия существовали по поводу того, кого считать автором проекта - Григория или Алексея Орловых. При этом не придавалось значения тому обстоятельству, что уже на первом заседании Государственного совета, созданного по распоряжению императрицы для рассмотрения вопросов войны, граф Григорий Григорьевич Орлов предложил "послать в виде вояжа в Средиземное море несколько судов и оттуда сделать диверсию неприятелю"3. Предложение Г.Г. Орлова встретило возражение Н.И. Панина, - руководителя внешней политики России, и было отложено до будущего рассмотрения. Это происходило 4 ноября 1768 г.4. А на третьем заседании 12 ноября Государственный совет высказал мнение о возможности посылки экспедиции. Далее ее подготовку, проводившуюся в большой тайне, взяла в свои руки Екатерина II.
Однако идея посылки экспедиции, столь дорогой и сложной в дипломатическом, материальном и техническом отношениях, не могла возникнуть в течение нескольких дней и без предварительной проработки. Тем более, что Екатерина, поддержавшая этот проект, как правило, подолгу вынашивала свои планы и не отступала от той мысли, которую "однажды забрала себе в голову"5. Мысль же о посылке флота в Средиземное море", как и очертания будущего -"греческого проекта", надо полагать, относились к тем "испанским замкам", которые императрица строила еще до начала войны и теперь предвкушала обратить в реальность6. Понять, как шла императрица к осуществлению своих планов, можно, соединив в одну цепь следующие события.
С приходом Екатерины II к власти заметно обострились русско - турецкие отношения, тогда же государыня предприняла меры к возрождению русского флота. Из Англии были приглашены корабельных дел мастера и морские офицеры; туда с 1762 г. направлялись на учебу и прохождение службы молодые русские моряки (позже они с успехом участвовали в Архипелагской экспедиции). Тогда же с приглашением мастеров и офицеров императрица обратилась к Мальтийскому ордену (результаты этого обращения нам не известны, но мы знаем, что накануне войны на Мальте проходили обучение и стажировку русские морские офицеры, чей опыт мореплавания в условиях Средиземного моря пригодился в ходе Архипелагской экспедиции)7. ............
