Русский либерал. Премьер-министр временного правительства - князь Львов
    Доктор исторических наук Г. Иоффе.
    Не сильные - лучшие, а честные.
    Честь и достоинство сильнее всего.
    Ф. Достоевский
    Князь Георгий Евгеньевич Львов - один из известнейших либеральных деятелей конца XIX - начала XX века. В 1917 году - премьер-министр Временного правительства. Но Львов не раз говорил, что никогда не думал "сделаться министром". "Меня сделали, - вспоминал он впоследствии. - Разве я хотел этого?"
    Судьба, однако, распорядилась именно так, словно желая испытать в этой роли человека высоких душевных качеств: большой скромности, честности, самоотверженности, даже смирения.
    Г. Е. Львову выпала нелегкая доля жить в эпоху революционных перемен, вот почему так интересно посмотреть на эту личность из нашего времени, по-своему революционного. Рюрикович
    Родословная князя Георгия Евгеньевича Львова уходит к глубинным корням русской государственности - он рюрикович и аристократ высшей "пробы". Но от легендарного конунга Рюрика до отца Львова прошло девять веков. Семья к этому времени, по дворянским меркам, не была богатой. Георгий Львов родился в 1861 году, в год одной из величайших перемен в истории России - отмены крепостного права. Открылся путь преобразования страны из самодержавной монархии в демократическое, правовое государство. Путь предстоял нелегкий. Слишком тяжким грузом давило прошлое: отсталость от передовых стран, века бесправия народа, беззаконие и произвол властей. Как идти дальше? Мнения расходились.
    Даже среди либералов (не говоря о революционерах) было немало людей, стремившихся к быстрому и полному внедрению "западной модели", конституционного, парламентарного строя. Они словно бы не понимали, что продвигаться по географической карте совсем не то, что идти или брести по грешной земле, особенно российской, по ее разбитым дорогам, убогим деревням. "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги"! Другая часть либеральной общественности полагала, что слишком быстрые перемены в лучшем случае мало что дадут, а в худшем подорвут силы государства и общества. Поэтому нужна долгая созидательная работа во всех областях народного бытия, способная подготовить переход к новым формам жизни. "Тише едешь - дальше будешь..."
    История возложила решение этого вопроса на поколение Львова. От того, как он будет решен, зависела судьба России. Сознавали ли это Львов и его сверстники? К. Ельцова, хорошо знавшая Львова еще в его молодые годы, когда он дружил с ее братом, вспоминала: "На меня как будто смотрят его глаза - узкие, пристальные и поразительные. Смотрят и слушают, и думают..." С мужиками
    Львов учился на юридическом факультете Московского университета. Он бывал в домах, куда приходили писатели И. Аксаков, В. Соловьев, Ф. Достоевский, Л. Толстой, историк В. Ключевский. "Западничество" и "славянофильство" сливались для Львова в нечто целостное: Россия, ее судьба, ее благо. Толстой привлекал больше других, его "толстовство" останется с ним навсегда. Он не сделался приверженцем "непротивления злу насилием", но и не отверг его как нечто иррациональное. Впоследствии известный публицист, писатель Г. Адамович заметит, что даже те, кто видел в этой толстовской идее "философский бред", терялись в попытках противопоставить ей нечто более сильное. ............