Самоопределение христианства как философской школы А.Д. Пантелеев
    При изучении раннехристианских ересей, особенно гностических, мы регулярно встречаемся с обвинениями в том, что все они заимствовали свое учение от греческих философов и поэтов. Порой это доходит до курьезов: так, Ириней обвиняет Валентина в заимствовании своей системы у комедиографа Антифана: "Он производит из Ночи и Молчания Хаос, потом из Ночи и Хаоса Любовь, из нее Свет, а из него первое поколение своих богов. Затем он говорит о втором роде богов и о сотворении мира: эти вторые боги, по его словам, создали человека. Валентиниане усвоили себе эту басню и, как будто сами, по естественному размышлению, составили свои мнения, изменив только в ней имена..." (Adv.Haer. II,14,1). Кроме того, Гарвей отмечал, что Аристофан в "Птицах" "описывает древнейшую языческую космогонию, в выражениях, очень близко подходящих к описанию Иринея".
    С другой стороны, у нас есть свидетельства о том, что и сами еретики признавали свою зависимость от философии. Например, о карпократианах мы читаем: "И они украшают статуи Христа венцами и выставляют их вместе с изображениями Пифагора, Платона, Аристотеля и прочих, и оказывают им другие знаки почтения, как язычники" (Iren. Adv. Haer. I,25,6), а о монархианах Евсевий Кесарийский сообщает следующее: "Священное Писание они спокойно подделывали, отвергали правила древней веры, Христа не понимали, до смысла Писания не доискивались и усердно старались найти некий силлогизм для утверждения своего безбожия. Если кто-либо обращал их внимание на изречение Писания, они доискивались, будет ли оно силлогизмом объединяющим или разделяющим. Оставив Святое Божественное Писание, они занимались геометрией: от земли взятые, от земли говорят, не зная Сходящего с небес; а некоторые прилежно занимаются геометрией Евклида; они восхищаются Аристотелем и Теофрастом; Галена чтут почти как Бога. Злоупотребляя языческой наукой для своего еретического учения, они с ловкостью безбожников разбавляют цельную истину Божественного Писания. Нужно ли говорить, что с верой они и рядом не стоят?" (Eus. H.E. V,28,13-19).
    Из известных примеров стоит вспомнить и гностиков Плотина: один из трактатов Плотина, "Против тех, кто говорит, что космос зол и творец космоса зол" (Enn. II,9), уже его учениками был назван "Против гностиков". Сочинение было написано для того, чтобы нейтрализовать влияние Адельфия и Аквилина в неоплатонической школе. Эти гностики изображали свое учение как дополнение и исправление системы Платона; Плотин говорит, что "кое-что ими взято у Платона, а то новое, что они вносят для того, чтобы создать собственную философию, не имеет никакого отношения к истине... И вообще, они искажают способ создания мира, а также многое другое у Платона и портят учение этого мужа, поскольку принижают умопостигаемую природу, а он, как и остальные блаженные мужи, нет" (II,9,6). Плотин обращается к ним с вразумлением как к равным, хотя и замечает, что "они занимаются философией совершенно другого рода, ничего более нельзя прибавить; нам было бы неприлично таким образом философствовать" (II,9,14).
    При опровержении еретических учений церковные писатели в конце II в. (например, Ириней или Тертуллиан), ссылаясь на апостола Павла, постоянно противопоставляют Церковь и философию, мудрость земную и небесную. ............