СУВОРОВ, РУССКИЙ ПОЛКОВОДЕЦ
    Суворову историк Антинг, написавший о нем книгу, жил с Александром Васильевичем несколько месяцев в Херсоне и собрал материал о его жизни и деятельности. Антинг писал: "Любовь к Отечеству и ревность сражаться за его славу служат сильнейшими побуждениями неутомимой его деятельности, и он жертвует оному всеми прочими чувствами, не щадя ни своего здоровья, ни жизни."
    ...Турки не исполняли договоров, заключенных после первой войны, той самой, в которой Суворов отличился взятием Туртукая. Были турки недовольны и тем, что русские заняли Крым и приблизились к Черному морю. К тому же, они знали, что русские к войне не готовы и им казалось, что теперь победа будет на их стороне.У турок были хорошие мачтовые корабли, на которых они могли подплыть к русской земле. Мы же почти не имели здесь кораблей. На самом берегу, на длинной косе у устья Днепра лежала крепость Кинбурн. Она близко подходила к важной турецкой крепости Очакову, и туркам очень хотелось овладеть Кинбурном.
    Войсками, расположенными в Кинбурне, командовал Суворов. Ему некогда было их обучать, он все время был занят постройкой укреплений, подвозил пушки, устраивал валы, из-за которых было бы удобно обстреливать турок.
    Осенью 1787 года турки подошли на многих больших кораблях к Кинбурну и стали его обстреливать. Русские корабли были небольшие и потому не могли помешать туркам приблизиться к нашей крепости.
    1 октября ( по старому стилю) на заре турки усилили свой огонь с кораблей и начали подходить к Кинбурнской косе с двух сторон. Суворов, по случаю праздника Покрова Пресвятой Богородицы, вместе со своими офицерами находился в церкви. Между тем турки начали высаживаться с кораблей на косу и собираться верстах в двенадцати от крепости. Оттуда прискакал казак и доложил адъютанту Суворова, что турки показались на берегу. В страшной тревоге адъютант пошел к Суворову и сказал ему об этом.
    "Не стрелять ни из пушек, ни из ружей, и ничем не препятствовать высадке турок", - сказал Суворов и продолжал молиться. Но не прошло и часа, обедня приближалась к моменту выноса Святых Даров, как Суворову снова доложили, что турок собралось громадная сила, что в море они вбили сваи, за которыми могут укрыться совсем.
    "Их уже много повылезло", - шепотом доложил Суворову адъютант.
    "Ничего, пускай все вылезут", - отвечал Суворов и достоял обедню до конца.
    Солдаты, которые раньше волновались, видя собиравшихся турок, начали успокаиваться. "Видно нестрашно, коли он не волнуется", - думали они. В рядах говорили: "Чего бояться! Слышь, сказывал, пускай все повылезут, а там мы им знатно всыплем!" И каждый солдат получал уверенность, что хотя турок и много, но с Суворовым они их побьют. В солдатской среде укрепилась уверенность, что Суворов "знал Божью планиду и по ней всегда поступал"...
    Между тем к полудню турки (Суворов их называл "варвары" или "неверные") все "повылезли". На глазах у русских они по своему обряду помолились, сделали омовение и пошли к крепости. В суровом молчании, выстроенные в две линии, стояли русские солдаты, ожидая сигнала для боя. Турки подходили ближе и ближе. Уже можно было рассмотреть их свирепые лица, видны были чалмы офицеров, блестящие ружья и сабли. ............