Владислав Озеров
    В. Нечаева
    Озеров Владислав Александрович (1769-1816) - русский драматург начала XIX в., происходил из старинного дворянского рода Тверской губ., учился в Шляхетном сухопутном кадетском корпусе, принимал участие в военном походе. В 1804 перешел на гражданскую службу - в лесной департамент, но вследствие служебных неприятностей вышел в отставку в 1808. В 1809 О. уехал в свое единственное, очень незначительное поместье (Красный Яр, Казанской губ.), где в одиночестве провел несколько лет и заболел тяжелой болезнью, перешедшей в помешательство.
    О. начал свою лит-ую деятельность с французских стихов и переводов с французского, написал несколько од, лирических стихотворений и басен, но в истории литературы он представляет интерес исключительно как автор четырех трагедий: "Эдип в Афинах" (1804),
    "Фингал" (1805), "Дмитрий Донской" (1807) и "Поликсена" (1809). Ода и лирика его не возвышаются над посредственностью, басни же интересны лишь темой, которая автобиографична для О.; из четырех басен три трактуют тему судьбы дарования и бездарности. Первой ступенью к овладению искусством трагедии была слабая во многих отношениях, но уже характерная для художественного метода О. трагедия "Ярополк и Олег" (1798). Как видно из заглавий, О. брал содержание своих трагедий из русской истории, из античной литературы и из макферсоновского Оссиана ("Фингал"). Однако было бы совершенно излишним ставить вопрос о близости О. к тем источникам, откуда он черпал формально свой материал, и тем более упрекать его в искажениях, как это делали многие его критики. Надо признать, что Эдип и Антигона, Поликсена и Агамемнон О. ничего не имеют общего в характерах с героями древнегреческой трагедии, так же как Дмитрий и Олег - с соответствующими лицами из русской истории. Причина этого заключается не в незнании греческого яз. и русских летописей, а в той задаче, с которой О. подходил к взятому материалу. Ни исторической ни бытовой трагедии у О. искать нельзя, нет у него и трагедии классической. В последней силой, руководящей героями, причиной трагической коллизии, была судьба (в античной трагедии), долг, честь (Корнель). Но уже Расин во Франции в значительной степени дал перевес чувству - страсти - над долгом в руководстве человеческими поступками. О., нашедший много родственного себе у Расина и потому часто подражавший ему, поставил чувство на пьедестал, подчинил ему все поведение человека, причем само чувство стало у него равнозначащим не страсти, а "чувствительности" (любимое выражение самого Озерова). Его герои - Дмитрий, Олег, Фингал, Эдип, а особенно героини - Предслава, Антигона, Монна, Ксения, Поликсена - люди чувства, нежного и мечтательного, через которое они воспринимают все их окружающее. Чувство делает человека героем, делает его гуманным, всепрощающим, свободным от узких понятий морали, долга, от религиозных суеверий.
    Реформируя русскую трагедию в сторону психологизма, О. пытался пойти по тому же пути, по которому повел русскую прозу Карамзин. Сентиментализм О. и Карамзина был социальным явлением одного порядка: средне-поместное дворянство, отражая тенденции капитализации, культом человеческого чувства, индивидуального "я" противопоставляло свое значение официально господствующей внутриклассовой группе - феодальной знати, аристократии. ............