Воспитание искусством любви
    В главном воспитание детей-инвалидов ничем не отличается - и не должно отличаться - от воспитания детей без инвалидности. Разумеется, инвалидность меняет конкретные условия воспитания и, следовательно, его методическую тактику, но стратегия воспитания - общая для всех.
    Я сам инвалид с детства; зрение потерял в три года, слух - в девять лет, речь - сохранная. Немало довелось пообщаться и с инвалидами других категорий, особенно с детьми. Это обстоятельство - то, что с инвалидностью я знаком не понаслышке и не только извне, - думается, даёт мне дополнительное моральное право настаивать, что специфика воспитания детей-инвалидов носит тактический, а не стратегический характер. Меняется (и очень сильно) форма, а не содержание воспитательной работы. Иными словами, форма воспитания может и должна быть не просто "специфической" (особой лишь для той или иной "категории" детей), но уникальной, неповторимой, единственно возможной для каждого ребёнка, более того, для каждой возникающей в жизни ситуации. А содержание воспитания остаётся - и должно оставаться - общечеловеческим. Именно так я понимаю постоянно цитируемое мною высказывание моего учителя, философа Эвальда Васильевича Ильенкова, из письма ко мне, написанного 12 августа 1974 года: "...Я понимаю, что слепоглухота не создаёт ни одной, пусть самой микроскопической, проблемы, которая не была бы всеобщей проблемой. Слепоглухота лишь обостряет их, - больше, она не делает ничего". Остаётся добавить: больше ничего не делает и всякая другая инвалидность, - по крайней мере, физическая. И добавление это не голословно: работая в Детском ордене милосердия, вообще много лет участвуя в движении детского милосердия, я всяких ребят встретил, со всякими старался подружиться, и старался не без успеха... А наладить общение с ребятами мне, из-за слепоглухоты как раз, очень-очень нелегко...
    В прошлом году прошла вторая очная сессия Школы юного журналиста, организованная Детским орденом милосердия при финансовой поддержке Института "Открытое общество" (фонда Сороса). Это была школа именно для детей-инвалидов, и всякие там были - с Детским церебральным параличом (вплоть до коляски), слепые, с разнообразными внутренними болезнями... И как-то небывало наглядно проявилось, что дети в общении со мной не желают никаких посредников-переводчиков, хотят общаться только напрямую. Даже Настя на коляске пыталась писать у меня по ладони сама, отвергая мои предложения позвать кого-нибудь на помощь.
    В другом лагере парализованный мальчик, свободно двигающий только головой, писал у меня по ладони карандашом, зажатым в зубах. Слюна, правда, текла вдоль карандаша, как по жёлобу, но я изо всех сил старался понять, - получалось и мы оба были счастливы... Эти ребята - не то что взрослые, которые сразу дают задний ход, при малейших затруднениях без стыда, без совести норовя укрыться за спиной посредника-переводчика. А всего-то хлопот на самом деле - пять минут попрактиковаться, приспособиться...
    Кем вы хотите воспитать своих ребят? "Хорошими людьми" - не так ли? Сейчас не будем забираться в философские дебри, выясняя, что такое "хороший человек", как сие можно понимать. Как ни понимай, а одно тут ясно: нам не может быть безразлично нравственное качество растущей личности. ............