Временная трансспектива внутренней жизни мастера
(психопоэтика романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита")
Загадка Булгакова-художника вот уже несколько десятилетий требует к себе все более пристального внимания. Надо думать, что причина этого в глубине затронутых писателем проблем, среди которых центральное место отводится образу писателя и его месту в мире. "Я – МИСТИЧЕСКИЙ писатель"[1], - говорил сам Булгаков, поэтому его видение предназначения поэта в этом мире близко теургическому восприятию. В целом такое восприятие природы творчества было характерно для искусства России начала ХХ века, которое вошло в историю мировой культуры под названием "Серебряный век" и воспринималось как религиозный Ренессанс. . Именно в этот период творчество чаще всего понималось религиозными философами как сакральный божественный акт. Согласно В.С. Соловьеву, художественное творчество не только религиозно, но и в некотором смысле стоит выше религии. "Искусство, обособившееся, отделившееся от религии, должно вступить с нею в новую свободную связь. Художники и поэты опять должны стать жрецами и пророками, но уже в другом, еще более важном и возвышенном смысле: не только религиозная идея будет владеть ими, но и они сами будут владеть ею и сознательно управлять ее земными воплощениями". [2] Для Н.А. Бердяева всякий творческий акт по существу своему есть творчество из ничего, т.е. создание новой силы, а не изменение и перераспределение старой. Поэтому человек – не соработник Бога, но творец в подлинном смысле этого слова, и в этом смысле он равен Богу.
В истории мировой философской мысли существуют два подхода к творчеству: теургический (творчество - от Бога - единственного Творца) и антропоургический (творчество - от человека, который сам является автономным творцом). В этом контексте созданный Булгаковым мастер оказывается мистическим образом близок и тому, и другому. Мастер утверждает, что роман, написанный им, он не создал сам, он просто все верно угадал. Угаданная мастером божественная истина реального существования сына Божьего оказывается данной извне, подаренной иными силами, что, кажется, меньше всего зависит от таланта и способностей художника. Однако, смертному герою Булгакова за его роман дана высшая возможность общения воочию с потусторонними силами, и важнее всего то, что его роман прочитан тем, кому был посвящен. Чем же объясняется такое исключительное положение мастера в литературном мире, который был так известен самому Булгакову? Здесь вспоминаются слова еще одного героя романа Булгакова, поэта Рюхина, о бессмертии Пушкина: "Но что он сделал? Я не постигаю… Что-нибудь особенное есть в этих словах: "Буря мглою…"? Не понимаю! Повезло! Повезло!" (с.80) [3] Везение, или случай, поворачивающий обстоятельства привычной жизни в иное русло, не зависит от усилий человека, его проще объяснить сверхъестественными обстоятельствами, волей рока, судьбой. Признание труда мастера Воландом и, главное, Иешуа и есть тот самый не обоснованный здравым размышлением случай, который обеспечивает бессмертие. Из этого следует, что ценность творчества мастера прежде всего не в его таланте, а в ценностной ориентации, которая становится для Булгакова намного важнее. ............
