"Честь" и "слава" на Руси в X - Начале XIII вв.: терминологический анализ
    Стефанович П.С.
    В исторических работах, посвящённых средневековой Руси, нередко приходится встречать мнение, высказываемое обычно как само собой разумеющееся, что в домонгольский период князья Рюриковичи и их дружины руководствовались неким "рыцарским кодексом чести". Особенно часто о "рыцарских идеалах" речь заходит в связи со "Словом о полку Игореве", причём ключевыми здесь становятся понятия "честь" и "слава", которые неоднократно используются автором этого выдающегося памятника домонгольской Руси. Например, Е.В.Барсов уже в самом начале своего исследования уверенно постулирует как не подлежащее сомнению положение, что автор "Слова" "дорожит дружинными понятиями рыцарской чести и славы"1.
    В том море литературы о "Слове", которая появилась в кон. XIX - XX вв., редкая работа обойдётся без высказываний, иногда более осторожных, иногда более резких, о "феодальной" или "рыцарской" идеологии, отразившейся в этом произведении. Такого рода утверждения стали почти штампом в условиях господства в советской исторической науке концепции, согласно которой все явления древнерусской жизни объявляются типологически сходными с явлениями западно-европейского феодализма. Если В.Т.Пашуто находил на материале Ипатьевской летописи прямые аналогии западно-европейскому рыцарству2, то характеристика Б.А.Рыбаковым упоминаемых в "Слове о полку Игореве" курских дружинников Всеволода Святославича как "рыцарей" воспринимается уже совершенно естественной3.
    Вслед за историками о "феодально-рыцарской" сущности "Слова" (как правило, именно в связи с понятиями "честь" и "слава") говорят и филологи - более осторожно о "рыцарской воинственности" "Слова"4, но в более сильных выражениях о его "феодальной идеологии". Д.С.Лихачёв уделяет несколько страниц книги о "Слове" рассуждениям о важности представлений о "чести" и "славе" в рамках "феодальной морали". Тезис, из которого исходит Д.С.Лихачёв, утверждается как непреложная истина в отношении Древней Руси: "Феодализм выработал своеобразный кодекс морали - понятия о дружинной и княжеской чести и славе"5.
    К сожалению, такой подход - весьма распространённый, если не общепринятый, - к оценке понятий "честь" и "слава" в "Слове о полку Игореве" сопровождается даже в наиболее серьёзных работах лишь весьма поверхностными терминологическими изысканиями. При анализе этих понятий в "Слове" обычно приводятся лишь выборочные сравнения с их употреблением в летописях; только Е.В.Барсов также провёл сравнение "дружинной" лексики "Слова" и Ипатьевской летописи, включая оба рассматриваемых слова, с древнерусским переводом "Истории Иудейской войны" Иосифа Флавия6. Между тем, выводы, как видно, делаются весьма смелые. Нам представляется, что содержание указанных понятий совсем не укладывается в рамки некой (никем и нигде, кстати, не охарактеризованной даже в общих чертах) "феодальной морали" и далеко не однозначно соотносится с рыцарскими (или даже просто военно-дружинными) идеалами и представлениями. Прежде чем переходить к собственному анализу, хотелось бы только несколько задержаться на одной небезынтересной дискуссии, где было прямо затронуто - единственный раз в историографии - содержание древнерусских терминов "честь" и "слава".
    В 1967 г. ............