Акты, фиксировавшие иммунитетные права феодалов и переход земель из рук в руки (жалованные, указные, купчие, данные, меновые, деловые, мировые, правые грамоты), имеют важное значение для изучения многих проблем социально-экономической истории Русского государства XV-XVI вв, особенно феодального землевладения. Их всестороннее использование стало непременным правилом в современных исследованиях по истории России XV-XVI вв. Однако до сих пор не решены многие важные источниковедческие проблемы, касающиеся этого рода актов. Пожалуй, основная из них - их репрезентативность, т. е. вопрос о том, насколько сохранившиеся источники отражают основные черты всей совокупности реально существовавших документов этого рода. Отсюда вытекает возможность или невозможность делать выводы исходя из сохранившейся совокупности источников данного типа, или привлечение их к исследованию чисто иллюстративно.
    Настоящая статья не ставит своей задачей решить эту большую и сложную проблему. Ее цель скромнее - лишь наметить возможные пути ее решения и высказать некоторые предварительные соображения по этому поводу.
    Следует подчеркнуть, что репрезентативность источников существует не сама по себе, а лишь относительно к целям исследования. Сохранившиеся источники могут оказаться достаточно представительными для решения одной группы вопросов и недостаточно репрезентативными - для другой. Но в любом случае репрезентативность связана, во-первых, со степенью сохранности дошедших до нас материалов, во-вторых, с тем, насколько возникшая в результате естественная выборка приближается к случайной, т. е., говоря языком статистики, насколько были равновелики шансы у всех членов не дошедшей до нас генеральной совокупности попасть в выборку.
    Начнем с проблемы степени сохранности дошедших до нас актов феодального землевладения. В литературе наметились различные точки зрения на этот вопрос.
    Более тонкие образцы изучения писцовых книг и пользования ими мы найдем у А. С. Лаппо-Данилевского. В своем первом крупном труде "Организация прямого обложения" А. С. Лаппо-Данилевский много уделяет места писцовым книгам, в этом труде определяется и отношение его к писцовым книгам как к историческому источнику. Первое, что бросается в глаза, это двойственность в его оценке. С одной стороны, "недостатки писцовых книг лишь в незначительной мере умаляют то громадное значение, какое они имели в XVI веке. "Вообще можно сказать, что народные переписи, производившиеся в Московском государстве с XV века до второй половины ХVII, за немногими исключениями, едва ли имели равные им правительственные предприятия в Зап. Европе в тот же период времени". С другой стороны, на десятке страниц перечисляются недостатки писцовых книг как исторического источника, и делается вывод: "писцовые книги не могли служить вполне точным и удовлетворительным источником сведений".
    Лаппо-Данилевский-националист и патриот. XVII век выбран Лаппо-Данилевским для изучения как эпоха наиболее резкого развития национальных особенностей русского государственного строят. Этим он напоминает К. С. Аксакова; сходятся они и в восторженной оценке московских переписей. Но в то же время Лаппо-Данилевский историк-государственник, продолжатель Чичерина и Соловьева, сделавший от них еще шаг вперед в возвеличении роли государства.
    В противоположность Соловьеву и Чичерину для Лаппо-Данилевского писцовые книги-один из важнейших источников, что, однако не мешает ему выдвигать длинную цепь аргументов против достоверности массового материала писцовых книг. ............