Москва при царе Алексее Михайловиче
    Прежде чем обратиться к истории Москвы при царе Алексее Михайловиче, мы должны всмотреться в его личность и характер, которые оказали влияние на самую Москву, ее быт и даже самую внешность.
    Шестнадцатилетним юношей вступил на престол этот государь, и, по самому возрасту своему и душевным свойствам, мягким и податливым, подчинялся влиянию окружающих его, сперва воспитателя своего боярина Морозова, потом патриарха Никона и, наконец, боярина Матвеева. Но эти влияния не исключали в нем, особенно в пору зрелости, самостоятельности, которая сказалась и в его борьбе со своим прежде "собинным другом" и даже "соправителем" и которая сломила этого "великого государя" и могучего человека. Мягкость характера Алексея Михайловича сказывалась в его благотворительности нищим, в посещении заключенных в тюрьмах и в помощи прочим страждущим, в его ласковости и, наконец, в данном ему народом названии "тишайшего". Во многих его письмах отражается его теплое участие к людям, их горю и нужде. Но при всем этом он бывал и строг к виновным, и немало лиц чувствовали на себе тяжесть царской опалы. Бывали даже случаи самоличной расправы государя.
    Так, выведенный из терпения хвастовством в боярской думе боярина Милославского, Алексей Михайлович надрал ему бороду и вытолкал его за дверь. Если отрешимся от мелочных фактов, то мы увидим в Алексее Михайловиче человека принципа и осознанной теории. Власть свою самодержавную государь ставил очень высоко, хотя, как и отец его, созывал земские соборы. В кругу книг, находившихся "на верху" у царя, мы встречаем и сочинения Юрия Крижанича, который, обращаясь к государю, говорил: "В твоих руках, царь, чудодейственный жезл Моисеев, посредством которого ты можешь творить дивные чудеса, - в твоих руках самодержавие, - совершенная покорность и послушание подданных. Уже давно на свете не было такого царя, который имел бы силу творить такие чудные дела, какие ты можешь легко делать и приобрести за них у всего славянского народа (Крижанич был провозвестником славянского единства и врагом немцев) нескончаемое благословение, у других народов бессмертную славу, а у Бога, после земного царствования, царство небесное". Сознавая свое царское величие, Алексей Михайлович окружал себя необычайным блеском и великолепием. Приемы послов, выходы царские и торжественные обеды отличались удивительным великолепием. "Двор московского государя, - писал в то время англичанин Карлейль, - так красив и держится в таком порядке, что едва ли найдется хоть один из всех христианских монархов, который бы превосходил в этом московского". Он был очень начитан, писал прекрасным почерком, образчик которого мы привели выше. Вместе с тем в нем была заметна склонность к авторству, что выразилось тем, что он писал записки о своих походах, написал устав соколиной охоты и в письмах дал немало картинных описаний разных обстоятельств) как, например, смерти патриарха Иосифа и разных удач и неудач на охоте, особенно с любимыми им соколами и кречетами (при нем на стрелецких знаменах часто изображали св. мученика Трифона на коне и с соколом в руке).
    Он не чуждался иностранцев и дозволял им жить в Москве, правда, только в Немецкой слободе, но, желая пользоваться успехами западной образованности, он не так, как его сын Петр 1, преклонялся перед иностранцами. ............