Музей-заповедник А.С.Пушкина: Болдино
    Л.М.Задоркина
    В последнее утро августа 1830 года Пушкин покидает Москву. Быстрая езда, привычные дорожные картины:
    ...Кони мчатся
    То по горам, то вдоль реки,
    Мелькают версты, ямщики
    Поют, и свищут, и бранятся,
    Пыль вьется...
    Путь предстоит неблизкий: 500 верст через Владимир, Муром, Арзамас в имение отца, село Болдино Нижегородской губернии.
    Позванивают колокольчики под дугами встречных упряжек, позади остаются города, почтовые станции, деревни, господские усадьбы. Через несколько дней должны быть на месте...
    Поездка вызвана необходимостью: нужно выполнить формальности по вводу во владение двумястами крепостными душами, которые Сергей Львович Пушкин выделил старшему сыну перед женитьбой. Поэт предполагает задержаться в деревне не более месяца.
    Стоят ясные, но уже по-осеннему прохладные дни. Желтеет и сохнет придорожная трава, в зеленых еще кронах деревьев светятся первые золотистые листья. На душе у поэта тревожно: "Осень подходит. Это любимое мое время... - пора моих литературных трудов настает... Еду в деревню, бог весть, буду ли там иметь время заниматься..." (Из письма П. А. Плетневу 31 августа 1830 г.).
    Пушкин не подозревает, что Болдино будут связывать с его именем так же, как и милое сердцу Михайловское, что болдинская осень навсегда останется одним из лучших воспоминаний в его жизни, что и во второй, и в третий раз приведет его судьба в это затерявшееся среди необозримых пространств село.
    3 сентября достигли цели путешествия. В лучах осеннего солнца показалась белокаменная церковь с высокой стройной колокольней. И всюду, куда ни глянь, тянулась широкая, чуть всхолмленная равнина, перерезанная широкими лощинами, оврагами. Повидимому, именно этот пейзаж поэт запечатлел в одном из стихотворений, написанных в Болдине:
    Одна равнина справа, слева.
    Ни речки, ни холма, ни древа.
    Кой-где чуть видятся кусты...
    Пройдет всего несколько дней, и Пушкин будет очарован здешними местами, их неброской прелестью, столь не похожей на великолепие сумрачных рощ Псковщины, и воскликнет в письме П. А. Плетневу:
    "Ах, мой милый! что за прелесть здешняя деревня! вообрази: степь да степь; соседей ни души; езди верхом сколько душе угодно, пиши дома, сколько вздумается, никто не помешает".
    При въезде в село дорога проходила мимо кладбища; могилы заросли травой, деревянные кресты потемнели от непогоды. Не это ли впечатление отразилось потом в наброске Пушкина?
    ...Обнажено
    Святое смерти пепелище
    И степью лишь окружено.
    И мимо вечного ночлега
    Дорога сельская лежит...
    Через несколько минут были рядом с церковной площадью. Направо от нее по склону холма вытянулись в порядок убогие крестьянские избы, крытые соломой.
    Смотри, какой здесь вид; избушек ряд убогий,
    За ними чернозем, равнины скат отлогий...
    Село казалось почти пустым: крестьяне дотемна работали - кто на току, кто на огороде. Кое-где дымились овины: сушили зерно.
    На улице можно было увидеть только двух-трех сидящих на завалинках стариков да чумазых ребятишек. ............