Научные фантомы славянского Олимпа Николай И. Зубов, Одесса
    После работы Е.Н. Аничкова "Язычество и древняя Русь", изданной в Санкт-Петербурге в 1914 г., мало кто из исследователей возвращался к текстологическому разбору древнерусских памятников, свидетельствующих о пережитках язычества в народе и о божествах дохристианского периода. В результате этого сведения о славянских божествах сейчас используются рекурсивно, т. е. готовыми, устоявшимися, освященными авторитетами и традицией блоками, переходящими из статьи в статью, из монографии в монографию, из энциклопедии в энциклопедию.
    Между тем возврат к анализу древнерусских первоисточников, их скрупулезное прочтение позволяют иногда совершенно по-новому взглянуть на уже, казалось бы, решенные вопросы. Некоторым из них в рамках общей проблемы достоверности существования того или иного языческого божества у славян и посвящена настоящая статья.
    Проблема Рода и рожаниц. Научные трактовки Рода как языческого персонажа сводятся к двум основным точкам зрения: по одной из них. Род[1] - это "мелкое" божество вроде домового, семейный (родовой) божок; по второй - это один из верховных богов языческих русичей, податель всякого жизненного начала. Что касается рожаниц, то они традиционно рассматриваются как персонификация судьбы новорожденного (тип древнегреческих мойр или южнославянских сужениц).
    Надо сказать, что как наиболее древние письменные памятники (XII в.), так и более поздние, на первый взгляд, дают все основания для таких взглядов. Действительно, судя по всему, Род календарно был приурочен ко второму дню рождественских праздников - так называемому собору, или "пологу" Богородицы[2]. К 9 сентября, следующему дню после празднования рождества Богородицы, была приурочена так называемая вторая рожаничная трапеза, с празднованием которой активно боролась церковь. Датированным началом этой борьбы является знаменитое "Вопрошание Кириково", в котором содержится вопрос к епископу Нифонту (1130-1156 гг.) "Аже се Роду и рожанице крають хлебы и сиры и мед?", на что следует ответ "Негде, рече, молвить: горе пьющим рожаници"[3]. К XV-нач. XVI в. относится интересный рукописный комментарий к Евангелию (условно названный "О вдуновении духа в человека"), в котором Род противопоставлен христианскому Богу: "То ти не род седя на воздусе мечет на землю груды и в том ражаются дети Всем бо есть творец бог, а не род"[4].
    Подобное цитирование древнерусских памятников легко можно увеличить. Но есть среди них один документ, который, несомненно, лег в основу всей "антирожаничной" серии; ему соответствует византийский протооригинал, принадлежащий св. Григорию Назианзину (Богослову). Это так называемое "Слово св. Григория, составленное в толковании о том, как раньше язычники поклонялись идолам". Прочтение этого памятника позволяет утверждать, что слова род и рожанчца обозначают не имена или названия каких-то особых персонажей, а являются нарицательными названиями: рожаница 'роженица, родившая', род 'тот, кто родился; (ново)рожденный'.
    В этой связи следует обратить внимание на то, что св. Григорий Богослов был тем церковным деятелем, который активно проповедовал необходимость введения праздника Рождества Христова и именно при котором церковный собор 381 года этот праздник установил, приурочив его к 25 декабря - времени наиболее распространенных античных культов возрождающейся природы.
    Протооригинал "Слова св. ............