Ново-Иерусалимский монастырь

Ново-Иерусалимский монастырь был заложен Патриархом Никоном как центр более обширного творения — раскинувшейся на берегах реки Истры, переименованной по этому поводу в Иордан, Русской Палестины. В XVIII—XIX веках он был одной из самых почитаемых обителей Центральной России.

Место для устроительства Русской Палестины выбрано было не случайно: как центр будущей «Русской Святой Земли» в 1656 году было приобретено Никоном село Воскресенское-Сафатово на реке Песочне, бывшее вотчиной Романа Боборкина. К тому времени в селе уже двадцать лет как стоял храм Воскресения Христова. Примерно на одинаковом расстоянии от Сафатова с юга находилось (и было тоже куплено Патриархом) село Петровское-Рождествено с церковью Рождества Христова, отмеченной в документах с начала XVII века, с севера — село Бужарово с храмом Преображения Господня (владения Иосифо-Волоколамского монастыря аж с 1512 года), а с востока — принадлежавшее Вознесенскому девичьему монастырю село Алексино с Вознесенской церковью, известной с конца XVI века. Таким образом, определенное для Русской Палестины место крестообразно ограждалось престолами, посвященными четырем Господским праздникам.

Надо сказать, что приобретение Никоном владений в этих пределах сопровождалось перемещением престолов. Воскресенская церковь с берега Песочни переместилась на полтора километра к западу, на Сионский холм. Здесь и начала возводиться Ново-Иерусалимская обитель. Остальные престолы были несколько передвинуты и, согласно фундаментальному плану Никона, заняли в обустраиваемом им комплексе места, соответствующие своим прообразам на Святой Земле. Церковь

Вознесения Христова, например, оказалась в деревне Котельниково, переименованной по такому случаю в село Вознесенское, а Преображенская церковь из Бужарова переместилась в село

Вопреки подчас звучащему ныне мнению, идея создания подмосковной Палестины возникла не на пустом месте. Никон — дитя своего века. Русская земля, едва приняв христианство, начала сознательно устраиваться по образу исторической Святой Земли и одновременно во образ грядущего Небесного Царства. Жизнь Никона пришлась на пору укрепления этой тенденции; более того, именно Никон явился сознательным ее воплотителем. Любой «состоявшийся» русский город содержал в себе архитектурный образ Града Небесного. В древней Москве Покровский собор (он же собор Василия Блаженного), освященный в 1557 году митрополитом Макарием в присутствии Ивана Грозного, часто величали «Новым Иерусалимом». И не случайно. Замысел храма, явившегося квинтэссенцией национальной идеи Третьего Рима, был основан на апокалиптической символике, почерпнутой из Откровения Иоанна Богослова — в той его части, что посвящена описанию Нового Иерусалима.

Конечно, известные нам каменные постройки Москвы, если сравнивать ее с другими княжескими центрами, появились позже. Но ведь уже и Киев устраивался во образ Константинополя, в свою очередь наследовавшего Иерусалиму. Золотые ворота, усвоенные через Константинополь Киевом (а потом и второй столицей Руси — Владимиром), повлекли за собой неожиданные сложности для желающих захватить город, поскольку даже половцы и поляки, не говоря уже о русских князьях времен усобиц, считали для себя зазорным войти в город иначе, чем через них, ибо именно через Золотые ворота Иерусалима палестинского Спаситель совершил торжественный вход в Иерусалим. ............