Конкуренция реституционных и виндикационных исков
    Латыев Александр Николаевич, аспирант кафедры предпринимательского права Уральской государственной юридической академии. [*]
    Проблема конкуренции исков давно является предметом исследования юристов. В условиях современной России особое значение приобрел вопрос о конкуренции реституционных и виндикационных исков. Дело в том, что в ряде случаев в силу ограничений, предусмотренных ст.302 Гражданского кодекса РФ [1], собственник не может возвратить имущество, однако практика стала прибегать к применению реституции в обход этих правил. Такую возможность, например, допускал в 1995 году В.В. Витрянский, отмечая при этом безразличность для удовлетворения иска о применении последствий недействительности сделки добросовестности приобретателя [2]. Привлекательность для собственников такого рода исков усиливается и установленным для них п.1 ст.181 ГК удлиненным сроком исковой давности. В то же время нельзя не заметить, что их применение привело бы к утрате ст.302 ГК всякого значения. Пытаясь разрешить противоречие, Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 года №8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" [3] указывает в абз.2 п.25, что в рассматриваемом случае в удовлетворении требования о возврате имущества должно быть отказано, однако легального обоснования для такого решения Высший Арбитражный Суд не дает. Прежде чем найти это обоснование, обратимся к вопросу о том, какая же сделка является в данном случае недействительной. Иногда таковой считается договор купли-продажи. Так, К.И. Скловский, указывая на то, какой норме противоречит заключенная неуправомоченным отчуждателем с добросовестным приобретателем сделка, пишет, что таковой обычно называется ст.454 ГК РФ [4], относящаяся именно к купле-продаже. С этим согласиться нельзя. Если внимательно посмотреть на правила гл.30 ГК, мы не найдем там запрета на продажу чужих вещей, более того, п.2 ст.455 допускает продажу "товара, который будет создан или приобретен продавцом в будущем"; если продавец к моменту исполнения своей обязанности так и не станет собственником товара и в силу этого не сможет передать его в собственность покупателя, он понесет ответственность за нарушение обязательства, ни о какой недействительности договора купли-продажи не может идти и речи. Именно поэтому, кстати, не должно вызывать никаких сомнений и право покупателя требовать от продавца возмещения убытков при эвикции купленной вещи по правилам ст.461 ГК, приобретающее в обсуждаемой нами ситуации особое значение. Действительность купли-продажи обосновывает и сохранение встречной обязанности покупателя по уплате покупной цены, несмотря на неуправомоченность продавца. Требованиям закона, а именно, п.1 ст.209 ГК, противоречит не обязательственная сделка между неуправомоченным продавцом и добросовестным покупателем, а передача первым чужого имущества второму во исполнение этого обязательства. Здесь весьма показательно проводимое рядом авторов (Б.Б. Черепахин, Д.О. Тузов [5]) различение сделок обязательственных (иначе - сделок-обещаний) и распорядительных (предоставительных), причем ярчайшим примером последней называется traditio [6]. Единственным правовым последствием недействительности сделки-обещания может быть лишь констатация отсутствия ее последствий. ............